Завоеватель
Шрифт:
— Нет, умоляю! — Кейдре, вне себя от ужаса, вцепилась в Бельтайна. — Ради Бога, только не в подземелье!
Но ее никто не слушал. Бельтайн брезгливо сбросил с себя ее руки, и солдаты потащили Кейдре к выходу, но она все же успела оглянуться:
— Не делай этого, Алис! Чего ты добиваешься? Когда норманн вернется…
— Он сам прикажет вздернуть тебя! — взвизгнула Алис.
С гробовым стуком за ней захлопнулась тяжелая крышка люка, и в подземелье воцарилась кромешная тьма.
Кейдре стояла, едва дыша, посреди темноты, и сердце билось так неистово, что, казалось, могло
Она знала, что, кроме нее, в камере никого не могло быть, однако ясно слышала легкий суетливый шорох. Крысы. Глаза Кейдре наполнились слезами. Несмотря на свою ненависть к проклятому норманну, в эту минуту она молила Бога, чтобы он поскорее вернулся в замок. Кейдре не сомневалась, что эрл отменит несправедливое наказание, как только узнает о ее заточении в темницу. Но все равно он не сможет вернуться в Эльфгар раньше чем через два дня. Целых два дня в этой преисподней… Вряд ли она их выдержит!
Из ее груди вырвался глухой безнадежный стон. Кейдре дышала тяжело и часто, она не могла избавиться от ощущения удушья.
Паника становилась все сильнее. Ей уже казалось, что стены подземелья сдвигаются, грозя раздавить ее. Еще минута — и она задохнется, ее похоронят здесь заживо!
С беспомощным воплем Кейдре ринулась к крышке люка, но он находился слишком высоко. Звать кого-то было бесполезно.
Рванувшись в сторону, узница налетела на стену. Не понимая, что делает, она царапала каменную кладку, обдирая до крови ногти, и с рыданием молила:
— Выпустите меня! Выпустите!
Наконец силы ее иссякли, и она рухнула на пол. Что-то теплое и живое коснулось ее босой ноги. Кейдре вскочила с пронзительным визгом.
Глава 45
Неясная тревога, снедавшая Рольфа всю ночь, к утру стала еще сильнее. Он проснулся в полной уверенности, что в замке стряслось что-то ужасное, и приказал отряду немедленно возвращаться в Эльфгар.
Всю дорогу он не находил себе места и без конца понукал своих людей, в результате они добрались до Эльфгара в небывало короткий срок, и Рольф смог лично убедиться, что замок и деревня целехоньки. Тем мучительнее было упорное ощущение непоправимой беды. Алис, как всегда, встретила его во дворе и доложила, что слуги уже готовят ванну.
Кивком отпустив ее в дом, Рольф обернулся к Бель-тайну. Ему сразу бросилось в глаза необычное поведение рыцаря.
— В чем дело? Что здесь случилось, пока меня не было?
— В общем-то ничего, — неуверенно начал Бельтайн, — разве вот письмо, которое мы нашли в спальне у леди Гай, стоявший неподалеку, моментально насторожился.
— Какое письмо? — сурово спросил Рольф.
— Письмо от ее брата!
— Эта тварь никогда не уймется! — буркнул Рольф, чувствуя, как в груди у него закипает гнев. — Приведите ее сюда и покажите мне это письмо, — приказал он, стараясь скрыть свою злость.
— Живо отправляйся
— Ты запер ее в подземелье? — Рольф чуть не подскочил на месте.
— Как верно указала ваша жена, это был единственно надежный способ не дать ей бежать, — опасливо сообщил Бельтайн. — Я не сразу решился на такую суровую меру, но подумал, что лучше уж действовать наверняка.
Больше Рольф не в силах был ждать — он бегом помчался на задний двор, где оруженосец едва успел отодвинуть запор на крышке люка. Нетерпеливо отпихнув его в сторону, рыцарь встал на колени и заглянул в душную тьму.
— Кейдре, ты жива? — Он беспомощно моргал, не в силах ничего рассмотреть.
В ответ не раздалось ни звука — как будто в темнице вообще никого не было. Наконец его уши различили едва слышный стон, а привыкшие к темноте глаза — какую-то бесформенную груду на грязном полу.
— Кейдре!
Он кинулся к ней на помощь, но его остановил дикий звериный вопль. Кейдре пыталась драться, но даже на это у нее не оставалось сил.
Не обращая внимания на пальцы, старавшиеся расцарапать ему лицо, Рольф подхватил несчастную на руки. На миг Кейдре затихла, но стоило ему сделать шаг к выходу, как она принялась вырываться с новой силой.
— Перестань! Это же я, Рольф! — Посмотрев вверх, он крикнул оруженосцу, чтобы подали лестницу.
Кейдре все не прекращала по-детски беспомощных попыток вырваться: при этом она выла, как дикая кошка, и Рольф не на шутку испугался за ее рассудок.
— Успокойся, это я, Рольф! — как можно увереннее и спокойнее повторял он.
— Выпустите меня! — едва слышно пробормотала она. — Выпустите!
— Сейчас, сейчас! Потерпи, я вынесу тебя наружу, — убеждал он, содрогаясь от жалости.
Понимая, что у нее не хватит сил, чтобы подняться по лестнице, Рольф перекинул ее через плечо и быстро поднялся вверх. Оказавшись на поверхности, он осторожно положил свою трепещущую ношу на землю, одновременно пытаясь получше разглядеть ее… и не поверил своим глазам. Из его груди невольно вырвался крик ужаса.
Кейдре корчилась в пыли, задыхаясь и дрожа, ее лицо и руки были покрыты спекшейся коркой из грязи и крови. Рольф не сразу заметил, что на половине пальцев не хватает ногтей. Но страшнее всего был ее безумный затравленный взгляд: она щурилась и мигала, словно раненый зверь.
Рольф рухнул перед Кейдре на колени, но она с визгом отшатнулась от него. Никогда прежде он не испытывал такой щемящей жалости и нежности к человеческому существу.
— Не бойся, это я, Рольф. Ты свободна… Все будет хорошо…
Она недоверчиво смотрела на него, готовая в любую минуту ринуться наутек — ни дать ни взять лисица, попавшая в капкан.
— Кейдре… — Не смея прикоснуться к ней, Рольф осторожно протянул руку.
В фиалковых глазах мелькнуло подобие мысли. Кажется, она его узнала! Кейдре зарыдала и опустила голову. Рольф прикоснулся к ней и почувствовал мелкую дрожь, сотрясавшую все ее тело. Она все еще задыхалась и хрипела, как загнанный зверь, но больше не пыталась убегать или драться. Рыцарь осторожно прижал ее к себе, и она затихла, обхватив его за шею.