Завтра ехать далеко
Шрифт:
Миг еще было позволено недоумевать герою над странным поведением своего лесного духа. Холодная рука, обвитая вокруг шеи, отвердела, а улыбка, столь притягательная секунду назад, растянулась шире человечески вообразимой. Щеки разомкнулись, обнажив длинный ряд иглообразных зубов, превратив милое девичье лицо в гротескную гримасу! Речная девушка обвилась вокруг него, повиснув всем телом. Герой со всех сил подался назад, понимая, что всё его оружие осталось вне досягаемости. Когтями она вцепилась в шею, готовая утянуть его в непроглядную глубину реки; зеленая поверхность
Как Сольвейг удалось преодолеть разделявшее их расстояние буквально в одну секунду, неясно, однако лишь ее хватка на груди удержала от падения в воду. Сольвейг рывком звериной силы вытащила на пирс обоих разом! А потом еще и выставила руку, спасая лицо героя от клацнувших перед ним рыбьих челюстей.
Подруга захватила речную девушку в яростный бой. На миг Рэй освободился, сумев-таки отползти от сражающихся, и лишь теперь осознал, какую страшную, непростительную глупость совершил: вместо девичьих ног, молотил по причалу гигантский, сверкающий радужной чешуей плавник! Девушка-рыба со змеиной ловкостью вывернулась из хватки Сольвейг, зыркнула на героя теми же бирюзовыми глазами, но наполненными теперь хищным голодом и, толкнувшись мускулистым хвостом, бросилась на него!
И снова: когти свистнули в сантиметре от его глаз, когда Сольвейг схватила рыбину за хвост, отчего та грохнулась на доски, не достигнув цели! Но и Сольвейг в следующий миг оказалась отброшена ударом гибкого плавника. Она попыталась подняться, но рыбина, до крови вонзив когти, схватила ее за голень. Монструозно извиваясь, она сократила дистанцию, и существа опять сплелись в битве!
С учетом проворности русалки соваться вблизь бесполезно. Рэй кувыркнулся назад, подхватив свой лук, протянул тетиву, прицелился. Девушки дрались мечущимся по пирсу, одичалым клубком!
– Стреляй! – выкрикнула Сольвейг, но лучник не мог выгадать и доли секунды, в которой бы не рисковал ранить ее же.
Стоило Сольвейг сбросить с себя рыбину, как та сию секунду бросалась в новую атаку. Причал окропили красные брызги и разводы, радужный хвост с острыми плавниками бешено метался по пирсу.
Сольвейг перехватила очередной удар, вцепившись ногтями в лицо этой амфибии и содрав лоскут кожи вместе с левым веком. Она обхватила чудище ногами и руками, еще сильнее прижав к себе и смирив движения. Сквозь боль снова выкрикнула приказ!
Стрелок сделал вдох, и время замерло.
Взгляды русалки и Рэя встретились. И пусть половина ее лица была обезображена лисьими когтями, другая оставалась так же чиста и невинна. Изящная бирюза, наполненная какой-то безысходной мольбой, глядела на него. Ни секунды колебания: пальцы скользнули по тетиве, и длинная стрела с пестрым петушиным пером в незримый момент поразила шею русалки.
Сольвейг безжалостно вырвала стрелу, открыв кровоток, и тут же повторно вонзила ей в грудь! Сверкающие брызги на помосте слились в толстый слой бурой жижи. Натяг тетивы – выстрел! И вторая стрела ударила в висок русоголовой. Дикая молотьба хвостом! Сольвейг еще удерживала ее, Рэй изготовил следующий снаряд. Но этот не потребовался.
Изможденная,
Та одернулась, с силой оттолкнув героя.
– Тупица, – прохрипела она, согнувшись от боли.
– Сольвейг, я… – он попытался приблизиться, но северная лиса одарила таким тяжелым взглядом, что Рэй замер на месте. Была в том взгляде не столько ненависть, сколько глубокое и бесповоротное разочарование. Свежие ушибы и царапины на ее лице заставили сердце героя сжаться.
– Соблазнила мавка. Гадство, ну какой из тебя герой?! – безысходно выкрикнула она. – Стоило девке поманить, так ты про всех на свете забыл!
Рэй сглотнул комок, но тот так и остался в горле. В груди всё еще билось волнение. Промозглый ветер вдруг промчался над узкой рекой, да с такой силой, что на поверхности взошли мелкие буруны. Небо быстро затягивалось наступающей грозовой тучей.
Что же вы натворили, господин герой! И главное, не по причине бездарности, не из-за того, что небожители в своих безответственных, несправедливых играх обделили талантом. Из-за собственной неосмотрительности.
– Разреши я помогу, – произнес он, осматривая отвратительно выглядящую рану на ее плече.
– Отвали! – снова толкнула и тут же сжалась от боли.
– Откуда я мог знать, что здесь русалки водятся?!
– Но стоило ей титьками потрясти – разделся не раздумывая, – безжалостно отметила Сольвейг, глянув на расстегнутую наполовину рубаху и подобранный промокший жилет. – И то была мавка! Русалки в воде не живут, бестолочь.
Недвижимое тело на пирсе поблескивало багрянцем, холодная рыбья кровь напитывала серые доски; по течению тянулся багряный след.
– Ты хоть чуть-чуть соображаешь? Ну откуда было взяться голой девке посреди глухого леса?! – выпалила Сольвейг поднимаясь.
– Я подумал, что мы уже рядом с деревней, – признался Рэй и тут же пожалел о словах, да поздно закусил язык.
– С чего вдруг?! Я же сказала, что идти еще… – Сольвейг оборвалась на полуслове. Задумалась. Без эмоций глянула на героя. – Это она сказала, что вы рядом с Дрягвой, верно?
Рэй, ей богу чурбан, не нашелся с ответом.
– Конечно, – горько усмехнулась Сольвейг и прижала руку к щеке, по которой скатилась алая капелька. – Поверил голой мочалке, которую встретил в первый раз. Ведь по другую сторону были всего лишь слова дикой лисы!
Сольвейг побрела прочь, зажимая рану на руке. Свежие красные капельки, оставшиеся рядом со следами ее ног на помосте, ранили сильнее, чем порезы на собственной шее. Рэй собрал свои вещи. Не удержался: подобрал и несколько радужных чешуек, оторванных в ходе сражения – удивительно крепких и острых.