Завтра нас похоронят (авторская редакция)
Шрифт:
Я села, свесив ноги с кровати. Помещение было маленьким, почти чулан. Из-под двери пробивался свет: в другой комнате работал телевизор. Стрельба, мужские голоса…. Инспектор Ларкрайт наверняка любит гангстерские фильмы. Надо было выйти, сказать спасибо, да и вообще показать, что я жива.
Я осторожно открыла дверь и оглядела комнату – более просторную, но так же скудно обставленную: шкаф, стеллаж с книжками, огрызок ковра, на котором спал пес, и большой старый диван. В телевизоре действительно стреляли,
– Ну… здравствуйте.
Я прикрывала рот рукой, мне не хотелось, чтобы он брезгливо отодвигался. Но он улыбнулся и ответил:
– Привет, Вэрди. Полегче?
– Да, спасибо. – Я устроилась удобнее и стала рассматривать инспектора, растрепанного, помятого и с синяком на скуле. Заметив синяк, я спросила: – Леон?
– Ерунда. Эти двое боятся огнестрела, поэтому драться врукопашную пришлось не так долго.
– Да, они не пользуются оружием. Потому что кто-то хочет ловить нас живыми.
– Кто? – насторожился инспектор.
– Не знаю, эта сучка так сказала, – произнесла я, имея в виду Джину.
Он, видимо, хотел сделать мне замечание за такие словечки, но передумал, уставился в телевизор. А я вдруг подумала: да плевать ему, что на экране. Он просто пытается спрятаться. От меня? От себя?
– Как вы меня нашли? – отвлекаясь, полюбопытствовала я.
– Привидение привело, – сообщил он с той интонацией, с которой мог бы сказать «Да случайно». – Старая дама в синем. Это было… странно.
У него, похоже, стальные нервы: я-то чуть не свалилась в обморок, впервые увидев духа. К невольному восхищению инспектором прибавилась теплая благодарность Карвен: волновалась, почуяла, что со мной беда. От мысли я улыбнулась, но тут же спешно пообещала:
– Я сейчас уйду, вы не думайте, и… я не заразная, не бойтесь.
Он с недоумением повернулся ко мне.
– О чем ты? Утром безопаснее. И поверь, мне ли не знать, что все вы здоровы. Чувствуй себя как дома.
– Правда можно? – удивленно подняла брови я.
– Конечно. Не бойся.
Гангстер на экране пропел какую-то тягучую фразу и открыл огонь по толпе полицейских. Я вспомнила, как пара знакомых ребят из другой стаи, той, у которой оружия было много, однажды сделали примерно так же на центральной улице. Это показалось мне жутким в тот день, а теперь – еще жутче. Я не любила полицейских, особенно Ланна, но никогда не считала, что их надо убивать за то, что они нас арестовывают. И тем более не могла так считать теперь, когда Карл Ларкрайт зачем-то меня выручил.
– Может, вы есть хотите? Могу что-нибудь приготовить, если у вас в холодильнике что-то найдется.
– Что-то наверняка есть, – усмехнулся он. – Но я не хочу. А ты бери что угодно.
На кухне, почти
– У вас замученный вид. Хотя бы попейте.
– Спасибо. – Он глянул с удивлением, но чашку взял. В глаза бросились старые ожоги на запястье. Они были и на шее, и на виске. Как много… оставалось надеяться, что Ланн не тушит об него сигареты.
Я еще раз сходила на кухню, принесла бутерброды и кружку себе и опять опустилась на диван. Фильм продолжался. Только сейчас я подумала, что в последний раз видела вблизи телик бог знает когда. Отец тоже любил кино с перестрелками, а я обычно смотрела мультики, хотя как сказать, обычно, их ведь редко показывали. А сейчас, наверное, вообще не показывают – зачем они в стране без детей?
Инспектор словно прочел мои мысли: взяв пульт, переключил канал, по экрану забегали нарисованные звери. Я начала разглядывать их – крот, мышь и какой-то невразумительный еж носились по лесу под радостную мелодию. Слишком радостную.
– Давайте обратно, – негромко попросила я. – Вы не любите мультики, а я из них выросла.
Он вернул на экран гангстеров, и я занялась бутербродами. Краем глаза я заметила: инспектор что-то ищет в громоздком мобильном телефоне. Некоторое время я сдерживалась, потом осторожно придвинулась и взглянула на светящийся зеленым экран. Темнели буквы эсэмэски: «Как ты?».
– Родители? – поинтересовалась было я, но осеклась, различив над сообщением еще одну надпись: «Отправитель: Рихард Ланн». – О… Не подумала бы, что он о ком-то переживает.
Но меня не слышали. Почему-то мне не хотелось гадать, о чем инспектор думает и сколько в мыслях тоски. На сообщение он отвечать не спешил, этого было достаточно.
– Ты сказала что-то?
– Нет, мысли вслух.
– Мысли?..
И я все-таки решилась.
– Это здорово, когда за тебя хоть кто-то волнуется. Даже мерзкий полицейский. Вы… сирота?
Ларкрайт отпил чая, сосредоточенно смотря в экран. Ответ был вполне очевиден, и зря я полезла, зря открыла рот. Чувствуя себя крайне неловко, я допила чай и поднялась на ноги.
– Ладно. Я посплю еще несколько часов и уйду. А то за меня будут беспокоиться.
Может быть. Хоть кто-нибудь. Хотя бы Карвен.
Инспектор покачал головой.
– Утром я поеду на работу. Выйдешь со мной, я должен быть уверен, что с тобой ничего не случилось. Если попробуешь убежать ночью, Спайк тебя не выпустит. Будет лаять полночи. Но лучше не буди меня, я устал. Все поняла?