Завтра нас похоронят (авторская редакция)
Шрифт:
Джина прошлась вдоль дома, остановилась и набрала номер на мобильном телефоне.
– Мы в городе.
Ей что-то ответили, она улыбнулась:
– К чему спешка? Никуда они не денутся, поймаем сколько нужно. Только смотрите, мы не меняем расценок. Пять тысяч марок за одного.
Я напряженно прислушивалась: о чем она? Не Ланна ли мы вывели из терпения, что он решил нанять Котов? Задумавшись, я не заметила, как Джина оказалась в опасной близости. Еще некоторое время она говорила, потом убрала телефон и… сделала стремительный шаг за угол.
– Привет, сестренка.
Привычное
Второй раз за день я убегала. Нога ныла, а улица, как назло, была широкой. За спиной ревел мотор; огромная машина перла, как танк. Я надеялась, что Коты хотя бы не будут стрелять, и лихорадочно искала какой-нибудь проулок. Сердце билось в горле, грудь кололо. Опять пришла нелепая, жалкая мысль: почему я? Где хоть кто-то, кто защитил бы меня? Кто хотел бы защитить? Я встряхнулась. Не стоило скулить, тратя бесценное время. На глаза попалась улочка, и я свернула, молясь, чтобы она не вела в тупик. Я не сомневалась: Джина рванет вдогонку, и старалась выиграть хоть минуту.
– Постой, детка! Мы просто отвезем тебя к доктору!
Я свернула в новый закоулок, проскочила в подворотню и, промчавшись через безлюдный двор, вынырнула с другой стороны. Полминуты я постояла, собираясь с силами, и наконец бросилась в следующий проулок, неожиданно короткий. Точнее, я поняла, что он короткий, уже очутившись на грязной мостовой и услышав нарастающий гул.
Это не была машина Котов, что не помешало ей даже не сбавить скорости. Я почувствовала удар в бок: автомобиль задел меня и унесся. А я рухнула в грязь.
Комиссар
[Квартира Рихарда Ланна]
– Обещаешь? Приедешь? – Голосок Аннет, казалось, не звенел в трубке, а заполнял комнату.
– Хорошо, вороненок. Я постараюсь.
– Мы с мамой ждем.
– Не думаю, что мама ждет, – мягко возразил Рихард.
Аннет вздохнула и заговорила так, будто объясняла что-то очень глупому человеку:
– Ну ладно… я жду. Я соскучилась, я тебя вижу раз в год.
– Я попробую. – Вместо тепла, которое прежде накатывало от таких слов, Ланн вдруг почувствовал лишь усталость. – Если доберусь до вас через такой снег и если не придется задержаться. Знаешь же, в Рождество всем хочется домой, а полиция должна всех охранять.
– А тебе не хочется домой?
– Хочется, милая.
На этот раз Рихард не соврал, домой хотелось. Вот только старый семейный дом он давно не считал своим. И ничего удивительного, что в ту ночь он так и не приехал, понимая: осуждающих взглядов Виктории он не выдержит, сорвется, напугает дочь – единственное существо, которое хотя бы пыталось его любить и которое он пытался любить в ответ.
Ланна доконал всплеск преступности: страну, готовившуюся выбирать президента, лихорадило. Он ног под собой не чуял и не желал видеть никого, тем более обиженную бывшую супругу. Лучше
– Вороненок, не сердись. – Он постарался смягчиться. – Завтра найдешь под елкой подарок.
Книги, много-много книг из лучшего магазина – весь длинный список, который Аннет составила за год. Она обожала книги и, прежде чем читать, нюхала их страницы, становясь похожей на маленького зверька. Родное зрелище, но в этом году даже при мысли о нем тошнило. Чертовы подарки были просто откупом.
Конечно, Аннет простила, она всегда прощала. Рихард прямиком отправился домой, Рождество он провел в обществе бутылки виски, отключился, выпив лишь половину. А под утро был тот звонок. Ланн с трудом нашарил трубку и все никак не мог понять, что случилось.
– Она убивает меня…
– Кто?..
– Девчонка… помоги…
Жена. Хрипела, кашляла, и он почти видел: трубка ходит в руках ходуном.
– Виктория, что за… ты пьяна?
– Помоги! – Голос прыгал, точно воздух то попадал в легкие, то не находил туда дороги. – Я чувствую. Я…
Тишина. Напрасно Ланн звал жену. А потом…
– Папа…
– Аннет? Что у вас случилось?
Молчание.
– Аннет, что с мамой?
– Прощай.
Гудки. На секунду Рихарду показалось, сердце сейчас остановится. Ждать, случится это или нет, он не стал, набрал сначала «скорую», потом вызвал пару своих ребят. Мельком глянул на часы: 5:27 утра.
Больше он никогда не видел свою дочь.
Рихард вздрогнул и потер лоб. Столько прошло, а он каждый раз просыпался в поту. Конечно, это из-за забытых вопросов. Ненайденных ответов. И угрызений совести, куда же без них? Приехал бы – ничего бы не случилось. Или его девочка убила бы и его тоже? Нет. Он сколько угодно может ловить «крысят», но не будет так думать про Аннет, а значит, не будет думать вообще. У него огромный чулан со скелетами воспоминаний, пусть это останется там же.
С некоторым усилием Рихард встал с дивана и уже собирался поставить чайник, когда позвонили в дверь. Ланн, мысленно проклиная весь свет, вышел в коридор и, как обычно не заглядывая в глазок, отодвинул засов. Кто бы ни пришел, Ланн его в случае чего заломает. Всякое бывало.
– Привет, Ричи.
Ее заламывать не было необходимости. Госпожа Президент. В руке она держала сумку, из которой торчала палка колбасы. Да, определенно, пришла с миром. Рихард усмехнулся:
– Здравствуй, Труда. Ты по-прежнему уверена, что я голодаю?
Она окинула его взглядом: от голого торса – по дому он всегда ходил только в старых джинсах – до пальцев босых ног.
– Судя по тому, что ты по-прежнему не разжирел, я не далека от истины. Пустишь?
– А родина? – хмыкнул он, в свою очередь оглядывая дорогой костюм и безукоризненную прическу, никак не желавшие сочетаться с дешевой продуктовой сумкой.
Гертруда Шенн сделала шаг, оттеснила его бедром и вскинула брови.