Завтра нас похоронят
Шрифт:
У стены дома он остановился. Все окна были заперты… кроме одного, на верхнем этаже. Алан смотрел на него, когда вдруг услышал отчётливый стук. Он ещё раз обвел окна взглядом и понял: стучат в единственное зарешеченное. А с той стороны окна смотрело бледное лицо, обрамленное светлыми волосами.
— Алан!
– Сильва, открыв окно, высунула через решётку руку.
Совсем близко росла большая развесистая липа, и, глубоко вздохнув, мальчик уцепился за самую низкую ветку. Он лез долго, постоянно рискуя сорваться, чувствуя
Ветка, которая вела к открытому окну, была тонкой, и в какой-то момент Алан просто прыгнул, чувствуя, что она прогибается под его весом. Ударившись животом о подоконник, он вцепился во что-то руками и подтянулся, тяжело переваливаясь в комнату и падая на пыльный палас. Комната, где он оказался, была чем-то вроде кабинета или маленькой библиотеки, видимо, ею не часто пользовались. Поднявшись, он направился к открытой двери, выглянул в пустой коридор и тут же снова услышал стук, в дверь впереди.
Он вынул из кармана перочинный ножик с отмычками и подошёл к замку. Через несколько мгновений дверь распахнулась.
Сильва сидела на полу перед ним, лицо у неё было мертвенно-бледным, зрачки странно, неестественно расширены.
— Он их убьёт… — прошептала она. — Прости. Я… проиграла. Мой отец…
Сейчас она не казалась взрослой и уверенной. Скорее она напоминала жалкий призрак какой-то маленькой девочки-утопленницы.
— Что он с тобой сделал?
— Я… — она потёрла лоб, — не помню. Он говорил со мной и…
Слова она произносила с усилием, то и дело сбиваясь и начиная оглядываться вокруг, словно ища что-то.
— Где он? — Ал наклонился к ней, крепко схватив за руку и всматриваясь в лицо. — Где твой отец?
— Мне кажется… он поехал туда, где делает операции. И он…
Ал потянул её к себе:
— Коты убили наших, слышишь? Это из-за тебя! Отвечай, что и у кого он собирается вырезать? Ты должна знать!
— Я не знаю, — она попыталась встать, но у неё подогнулись ноги. — Отпусти!
— Я звоню в полицию.
— Не смей! — она вцепилась в край его свитера. — Они его убьют!
— Или он убьёт остальных!
— Я не могу его предать, Алан… — глухо прошептала она, медленно разжимая пальцы и отходя назад.
Больше не слушая, он развернулся и побежал. Он знал точно, что ему нужно найти. По лестнице он почти скатился, не считая ступеней, и замер перед подвальной дверью. Толстой и тяжёлой, запертой на замок. Алан вскрыл его с большим трудом, сломав две из оставшихся отмычек. Но он знал, что он у цели.
Ал взялся за тяжелую железную ручку и настороженно прислушался. Ему почудилось какое-то гудение с той стороны. Наконец он потянул дверь на себя и… увидел то, о чём раньше читал и в существовании чего сомневался. Чёрный тяжелый ящик со множеством рычагов и кнопок. Из пяти лампочек горела одна — белая. Большой круглый переключатель
— Алан…
Сильва появилась на пороге. Шатаясь, она подошла к нему.
— Не может быть… — шепнула она, глядя на прибор. — Я ведь должна была понять уже когда здесь была та одноглазая. Ну почему…
— Как это выключить? — глухо спросил он.
— Я не знаю.
— Ты должна хоть что-то об этом знать! — почти крикнул он. — Ты его дочь!
От этих слов она задрожала… но кажется, эта слабость была недолгой. С огромным усилием она преодолела её и выпрямилась, пристально глядя на изобретателя:
— Всё, что я знаю, — этой штукой он пугал тех, кого вы называете Котами.
Сейчас он неожиданно вспомнил браслеты на запястьях Джины и Леона. Во время нападения он успел разглядеть их — они были похожи на простые полоски металла с погасшими красными лампочками. Но додумать эту мысль он не успел.
— Послушай, Алан, наша горничная лежит на полу. Она без сознания, ей, наверно, стало плохо. Мне нужно вызвать скорую, почини телефон, папа что-то сделал с ним, и..
Её слова звучали как бред. Алан знал, что за городской чертой Чарльз Леонгард скоро начнёт убивать детей и что она по-прежнему не хочет помогать, чтобы как-то остановить его. Зато она думает о какой-то горничной. Чёртова девчонка. Чем только её накачали, что она…
Странная догадка неожиданно заставила его спросить Сильву:
— У вашей горничной есть дети?
— Есть. Двое маленьких. Они…
Ал взглянул на машину. Белый рычаг. Белая лампочка. Низкая частота — ещё маловато, чтобы убить, но уже достаточно, чтобы заставить отключиться всех взрослых, связанных белыми нитями. Нитями родительской привязанности. Снова он вчитался в надписи на металлическом корпусе, протянул руку к рычагу и…
— Не двигаться, Алан. Не смей ничего трогать.
Изобретатель оглянулся и замер, увидев нацеленное на него дуло пистолета. На пороге стояли Скай и Вильгельм Байерс.
4. Ведьма
Она лежала неподвижно, руки у нее были раскинуты в стороны и зафиксированы на запястьях тонкими металлическими обручами. Чтобы она не смогла вытащить вставленные в вены специальные катетеры с трубками, которые тянулись к двум пластиковым пакетам: в одном была бесцветная жидкость, а другом красная. Сквозь мутную пелену страха она услышала, что это — вещество, которое стимулирует выход стволовых клеток из костного мозга в кровь, а в другом — сама кровь с этими клетками.