Завтра опять неизвестность
Шрифт:
– Как ты насчет поесть? Я приготовил нечто вроде супа, пока вы спали. Это мое настоящее хобби. Готовить.
– Ты не шутишь?
– Нет, в самом деле. Я был старшим из братьев, и потому занимался хозяйством, пока мать на работе. И многому научился.
– А где же был отец?
– Он ушел от нас, когда мы были ещё маленькими. Тогда работы совсем не было. Думаю, больше ничего ему не оставалось.
– Он мог держаться где-то поблизости, - возразил Эрл, и сам махнул рукой.
– А впрочем, это одно и тоже. Мой отец ошивался поблизости, и как мне хотелось, чтобы он, Бога ради, этого не делал!
– Ну, дела у нас сложились неплохо. Мы выбрались. Когда мои поженились, я поселил мать в хорошей квартире. Обычно я приезжал в конце недели и готовил для нее.
– Ингрэм встал и потер грудь ладонями.
– Да, в такой холод мне попадать ещё не приходилось.
– Я говорю тебе, что стоит немного выпить.
– Это не поможет. Я принесу суп. Из концентратов, но пахнет неплохо. Цыплята с рисом. Нравится?
– Звучит неплохо.
Когда Ингрэм вышел, Эрл снова осторожно устроился на диване и закурил очередную сигарету. За окнами светало, но деревья вдоль изгороди оставались скрыты тяжелыми волнами тумана. Земля была черной и мокрой, и ветер проносился над полями и разбивался о каменные стены старого дома. Лорен все ещё спокойно спала. Эрл чувствовал, как жар спиртного немного заглушает боль в плече и порождает у него в мозгу проблеск надежды. Конечно, через несколько часов им предстояло отсюда уехать, доверившись холоду и мраку, и пустынным враждебным дорогам. Но сейчас они были в безопасности; туман и дождь скрывали их от полиции. Ингрэм прав, ночью у них будет больше шансов. Он с любопытством отметил в себе рост уважения к Ингрэму. Тот оказался весьма сообразительным парнем, никакого сомнения. И прав был, говоря о братьях Корлей. Но Эрл не слишком огорчался, что оказался не прав. Какое это сейчас имело значение?
Через несколько минут Ингрэм вернулся с миской супа и поставил её на стол возле дивана.
– Съешь, и почувствуешь себя гораздо лучше.
– Тебе тоже нужно что-нибудь съесть, - заметил Эрл.
– Я пока не голоден. Поднимусь наверх, посмотрю, что делается на дороге. Если кто-нибудь будет тереться поблизости, лучше об этом знать.
– Возьми мой плащ. Замерзнешь.
– Ладно, спасибо.
Эрл похлопал по радиоприемнику.
– А я послушаю новости. Может быть, Россия объявила войну, или случилось ещё что-то в том же духе, и про нас совсем забыли.
– Ну, наши планы все равно останутся в силе. Мы просто не можем выиграть, чтобы потом проиграть.
Глава девятнадцатая
Управившись с супом, Эрл включил радио. Сквозь шум эфира доносилась музыка, далекая и нереальная, и Лорен беспокойно заворочалась во сне. Эрл убавил громкость, но она открыла глаза и тревожно огляделась.
– Все в порядке, Лори. Всего лишь радио. Постарайся снова уснуть.
Она ещё раз осмотрела комнату. Потом спросила:
– А где он?
Ее способность мгновенно приходить в себя после сна поражала; она всегда просыпалась с чистой головой и ясными глазами, её реакция всегда была быстрой и точной. Она не нежилась под одеялом и не потягивалась - как машина, у которой повернули выключатель, Лорен сразу начинала действовать.
– Где он?
– снова спросила она, отбрасывая в сторону плед.
– Самбо? Пошел наверх, чтобы взглянуть на дорогу.
– Почему он нас не разбудил?
– Сейчас слишком светло. Придется подождать, пока стемнеет, прежде чем начинать двигаться.
Лорен пригладила длинные черные волосы и надела туфли; по лице неё скользнула недовольная гримаса, когда холодная кожа коснулась ног.
– Он приготовил суп, - сказал Эрл.
– Может быть, в кухне осталось ещё немного. Тебе это поможет согреться.
– Мы собираемся здесь провести весь день?
– Беспокоиться не о чем. Ингрэм говорит, что у нас хорошие шансы.
Лорен испытующе взглянула на него, ища признаки болезни, словно те были коэффициентами в уравнении, над которым она размышляла; сострадание на её лице было только слабым отсветом тщательно контролируемых эмоций.
– Как ты себя чувствуешь? Долго сможешь выдержать без отдыха?
– Со мной все в порядке. Из-за меня останавливаться не придется.
Она села рядом и закурила, с задумчивым видом выпуская струйки дыма. Музыка из радиоприемника все так же заполняла ледяную комнату, пустая и бессмысленная, как смех идиота.
– Так как насчет супа, Лори?
– Не сейчас.
– Ты молодец, девочка моя.
– Что-то в её молчании и манере поведения заставляло Эрла чувствовать себя неловко; казалось, она находилась за много миль отсюда, погруженная в собственные мысли. Он потрепал её по плечу, казавшемуся в его руках таким хрупким.
– Ни слез, ни рыданий, в которые тут же ударилось бы большинство женщин, оказавшись в подобном положении.
– Все это ещё цветочки. Самое трудное впереди. Разве ты не понимаешь?
– Так он себе это и представляет.
– А другого способа нет?
– Вот об этом я и думаю, - буркнула она.
– И тебе не мешает.
– Я тебя не понимаю, Лори.
– Просто подумай, вот и все. Обо мне. О себе. И ни о ком больше. Понял?
Эрл почувствовал, как непонятная дрожь пронзила все его тело.
– Мы не можем бросить Самбо, - сказал он.
– Так нельзя, милая.
– Даже если речь идет о его судьбе или о нашей? О его жизни или о наших?
– Но ведь все не так, - он попытался улыбнуться.
– Нет смысла во всех этих "если". Мы здесь все вместе.
– Я в этом деле только с тобой. И ни с кем больше.
– Ее пальцы судорожно стиснули рукав его пиджака, а глаза теперь казались твердыми и холодными, как кусочки мрамора.
– Я все бросила, чтобы приехать сюда. Я стояла вчера вечером в нашей квартире и говорила всему "Прощай". Мебель, которую я купила, холодильник, телевизор, венецианские шторы, моя работа, повышение, которое я могла получить в следующем месяце - все пропало. Я отбросила все это, ты меня слышишь? Отказалась от всего ради тебя. А не ради какого-то черномазого, которого прежде никогда в жизни не видела.
– Я не хотел тебя впутывать в это дело.
– Но ты сделал это - ты меня впутал, - тихо сказала она.
– Теперь бестолку говорить, что ты не хотел. Ты воспользовался тем, что я тебя люблю.
– Я не хотел, чтобы ты сюда приезжала, - устало и зло бросил Эрл.
– Не хотел даже думать об этом. Мне был нужен только автомобиль.
– Но ты знал, что я приеду. Не мог ты жить со мной и не знать об этом. Теперь прежде всего ты должен подумать обо мне. Ты передо мной в долгу, Эрл. Я тебя просила не ввязываться в это дело, помнишь? Если нас поймают, я попаду в тюрьму. Ты не думал об этом?