Завтрашний ветер. Незнакомка

Ракитина Ника Дмитриевна

Аррайде никто не объяснял, где находится могила Сен-Синипула, отца ашхана, и девушка шла наугад; как и просил Черрим, копотью отмечая на стене повороты.

Не считая капели, треска огня, шума движения и дыхания самой Аррайды, было тихо. Нежить, часто селившаяся в гробницах, пока ничем себя не оказывала.

Несколько раз Аррайда взлетала к плоским верхушкам столбов, усаживалась на корточки, неосознанно повторяя позу мертвых. Разглядывала приношения. Пару раз в задумчивости тронула покойника пальцем. В могильнике было сыро,

тела должны были сгнить, разбухнуть и полопаться. А они сухие, не воняют. И лакированные.

Волшба?

Или бальзам, смолы напихали невпроворот и сверху отлакировали — сняв на минутку шлем, наемница втянула исходящий от мумии тонкий аромат янтаря. Просмотрела несколько позеленевших от времени свитков, которые та держала, словно букет. Но брать не стала.

Задание Сул-Матуула оказалось безопасным, зато страшенно нудным. Все столбы осматривать — волшбы не хватит. Но и деваться некуда: четких указаний, где лежит зачарованный лук — похоронен ли с отцом вождя Сен-Синипулом, спрятан ли сам по себе, — ашхан не дал.

Эй, взбодрила себя Аррайда, глядя на сверкающие слюдяным блеском в свете походни стены. Не топочи, как кагутиха, а то вся красота рухнет на голову!

Так мог бы сказать Черрим… Грустя и улыбаясь, наемница присела на верхушке очередного столба. Сунула факел в щель, стянула шлем и положила рядом. Достала хлеб и флин.

Мумия пошевелилась за спиной. Или померещилось?

Дух всплыл, обдав холодом, больше всего похожий на пустой серый плащ; из-под капюшона мерцало туманное злое лицо. К Аррайде протянулась когтистая рука.

— Ты голоден? Бери…

Точно по команде, призраки рванули из урн, мумий и надгробий. Как шипящие вороны, налетали, теснились, рвали еду из рук, опрокинули баклажку с флином. Лохмотья, зубы, глаза-огоньки… Аррайда отмахивалась правой рукой, левой заслоняя глаза.

— Кыш-ш… пошли!

Туманная рука выхватила походню из щели. Взмахнула, разгоняя клекочущий ужас, словно тени по углам; горячим воздухом опаляя щеку.

— Глаза целы? — призрак Лландраса отвел руки Аррайды и заглядывал в лицо. — Ты… ты бы поострожнее. Те, кто слишком долго охраняют усыпальницу, кого некому помнить — глупеют. Кидаются без разбору, как псы без хозяина. Ты могла вовсе без еды остаться. И без глаз тоже. Дурочка…

Аррайда, насколько позволил бахтер, шевельнула здоровым плечом. Села, обхватив колени руками, глухо стукнул эбонит; дрожащий свет походни заставил переливаться листвяный золотой узор.

— Я тебе неприятен?

— Мне стыдно… что не смогла тебя спасти от Камонна Тонг, — отозвалась она глухо.

— Не плачь о том, что невозможно изменить. Иди вперед. Я счастлив, что знал…знаю тебя. Я буду рядом.

Он слетел и принес упавший шлем.

— Надень. Не бойся: я не поведу тебя сквозь стены… — на сером призрачном лице появилась улыбка. — Я помню, что люди не все умеют это. Сотвори кошачье зрение — и идем.

Аррайда последовала совету.

А еще (прежде, чем убрать в сумку остатки еды, затушить походню и спрыгнуть вниз) сдернула рукавицу и сунула за пояс. Девушке отчего-то казалось важным кожей чувствовать прикосновение Лландраса. Сперва… — как голой рукой схватиться за клинок молний, потом стало легче…

…водопады, арки, каменные резные столбы…

…узорчатые заросли лишайника, папоротника и мха…

…ажурные пандусы, выпиленные водой…

…сверкающие ножи сталагмитов и словно повисшие в вышине в беспорядке двери других погребальных камер.

А потом Белаал с Аррайдой просто взлетели… над кручеными колоннами, мостиками из песчаника со слюдяной искрой… над озерами, похожими на зеркала — в голубоватый туман, за которым не было видно свода, и, казалось, спутники парят среди облаков.

Ненадолго они остановились у верхушки одного из столбов, где смоляная мумия сжимала клинок цвета моря, с солнечными искрами внутри.

— Это "Погибель магов". Бери, он твой!

— Я не могу…

— Бери, — сказал Лландрас твердо. — Хозяин согласен. Он знает, для чего тебе этот меч.

Клеймора улеглась в перевязи за спиной привычно, но почти невесомо. Мумия костлявыми пальцами покивала вслед.

После бесконечной запутанной дороги призрак привел Аррайду в квадратную залу, подпертую резными колоннами — часть старинного дворца, уцелевшего под обвалом. Между колоннами лежали каменные надгробия. Лландрас постучал в одно из них.

На звук из стоящей сверху урны показались острые уши и ухмыляющееся обезьянье личико, затем когтистые руки, оттолкнувшись, высвободили серый балахон, развевающийся от порывов невидимого ветра.

— Ой… как интересно, — восхитился дух предка. — Я уже видел звезду…год, десять лет тому?.. Забыл! Но тогда она горела тускло, а теперь!.. — в волнении призрак проскочил Аррайду насквозь, исколов изнутри холодными пузырьками. — Нет, я молчу… и не думай!

Она и не думала думать, а сидела на каменном выступе, пробуя вдохнуть и растерянно моргая. Похоже, мертвые данмеры вовсе не похожи на живых. Или этот особенный?

— Это Сен-Синипул, — подсказал Лландрас.

— Аррайда, — наемница вежливо поклонилась. Дух качнулся в ответ. Подергал себя за бородку.

— Ты накормила моих родичей. Как тебе в голову пришло?!

Призрак улыбался, скаля острые зубы, но девушке отчего-то не было страшно.

— Я не нарочно.

— Люблю отчаянных! Но пока тебе лучше уйти. Белаал просит за тебя, но я должен с тобою драться. А ты ранена, — дедка сморщил призрачный нос, принюхиваясь.

— Я готова.

— Ага, ага. Вон руку как оберегаешь, а значит шансов у тебя против меня, как у той мышки. Ты ж не примешь поддавков.

— Не приму.

— Разве без этого нельзя обойтись? — спросил Лландрас тихо. — Ты же видишь, ашхан…