Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
К мускулистой ноге статуи в сажени от пола была прикручена растрепанная хаджитка в рваном коричневом платье — совсем маленькая рядом с агатовым даэдрой.
— Рабыне положено знать свое место!
Повелительный голос, усиленный эхом, принадлежал стройной женщине-данмерке. Она стояла на хорах, упираясь руками в зубчатый парапет. На ней было черное платье с блескучей тесьмою по вороту и рукавам, той же выделки маска до половины прикрывала лицо, оставляя свободными кончик носа, полные губы и острый подбородок, а вдоль щек и по плечам рассыпались мелко вьющиеся, рыжие, точно огонь, густые и пышные волосы.
Рядом вытянулась
— Ротеран, не стоит…
— Стоит! — бросила она презрительно. — Я отучу вас от трусости… лентяи…
Данмерка наклонилась вперед: точеный силуэт, осиянный рыжим пламенем распущенных волос.
— Пусть эта дрянь запомнит Ирму Ротеран. Давай!!
Мужчины натянули свисающую с парапета веревку. За статуей громко заскрипели дверные петли, проскрежетала по каменному полу каменная дверь. И тут же раздался пронзительный крысиный визг.
— Это так смешно, когда крысы терзают кошку…
Девушка в белом звонко рассмеялась.
Взгляды мучителей были прикованы к пленнице, повисшей в путах; крысы попискивали, разбегаясь и принюхиваясь, первые полезли на постамент — и никому не оказалось дела до наемницы, шажок за шажком скользящей вдоль стены к лестнице, ведущей на галерею с тремя мужчинами. Несколько секунд Аррайда потратила, чтобы уговорить открыться запертые двери наверху — этим умением в той или иной мере обладали все, рожденные под знаком Башни.
Если бы противников было больше, если бы их не застали врасплох, если бы они владели магией, были опытнее или хотя бы имели луки и соразмерные по длине клинки — все закончилось бы не так быстро или даже с иным результатом. Они бы или расстреляли наемницу издали, или, не подпуская к себе, загоняли до изнеможения — тут даже не важно, насколько хорошо ты фехтуешь. Но все эти «если» оказались не в пользу данмеров, а визг крыс и отчаянные вопли пленницы заглушили предсмертные хрипы и падение тел. Аррайда выдернула нож из глазницы трупа и вытерла клинки об его одежду. Через щель в парапете глянула вниз. Анисси извивалась и дергалась в путах, пытаясь подтянуть ноги, охрипнув от истошного крика, а крысы стремились к ней, налезая друга на друга, подпрыгивая, хватая за пяты, повисая на платье и срываясь — шевелящийся, вырастающий и распадающийся, визжащий коричневый ком.
Похоже, хаджитке не продержаться пяти минут, нужных наемнице, чтобы враг не оставался за спиной. Аррайда швырнула в крыс шипящей лентой огня. А сама вскочила на карниз, соединяющий балконы. Седой данмер изготовился встретить ее на той стороне с мечом в руках, Ирма растила между ладонями огненное заклятие.
Наемница вспомнила тихое бормотание тетки Анасси:
"Делай то, чего враг от тебя не ждет!" — и, почти добежав, резко прыгнула с карниза в сторону, за плечо Ротеран.
Выбирая в бою, кого бить первым: воина или мага, — правильнее начать с волшебника. Безголовое тело сползло с парапета, заливая кровью пол галереи, голова с прекрасными рыжими волосами улетела вниз. Седой данмер яростно взмахнул мечом, а девушка в белом кинулась прочь. Проткнув мечника,
Вставать было больно. Но Анисси кричала, зовя на помощь, голодные крысы опять сбивались у хаджитки под ногами, часть же, привлеченная запахом свежей крови, рысила к Аррайде, и о собственных болячках думать оказалось некогда.
Тревожные сны. Гнаар-Мок. Балмора
На носу лодки горел факел.
Глаза, привыкшие к темноте, заболели от его рыжего пламени. Залегая среди лозняка на берегу, потянув за собой стонущую Анисси, Аррайда подумала, что факел не нужен. Все равно вода под лунами сияет молочным и розовым, а песок, исключая места, где тени легли от дюн и кустов, гораздо светлее неба. Кстати, через эти кусты кто-то двигался со стороны болота — почти беззвучно: хруст и шорох веточек заглушались шелестом волн. Наемница тяжело вздохнула в предчувствии драки, но тут хаджитка вывернулась из-под руки и хрипло закричала на весь берег:
— Ра-Жирр!..
Мохнатый гребец уронил весла. Спрыгнул на мелководье и скачками понесся к любимой жене. Тузик черпанул бортом. Ойкнула Эдвина. Тьермэйлин тоже выпрыгнул, по пояс в воде потянул посудину носом на берег. В ту же минуту тростники раздвинулись, пропуская могучего Черрима и тощего Драласа Гилу, огородника из Пелагиада. Прятаться было глупо. Аррайда встала.
Взвизгнув от счастья, Эдвина повисла у нее на шее.
Сгибаясь под весом подруги, наемница дотянулась до факела и потушила его в воде:
— Сбежала одна…
Все присели, Черрим стелящимся движением растворился в кустах.
— У нее наруч… рабский наруч, — показывая всем руку Анисси, забормотал рыбак. — Не снять без ключа…
Черрим так же беззвучно вынырнул из-за его спины:
— Хрен в темноте отыщешь, затаилась. Или совсем сбежала. Поблизости никого. А ты заткнись, — рявкнул он на Ра-Жирра сердитым шепотом. — Счас сходим за ключом. И ты с нами. Сиди! — это относилось к Аррайде. — Ты же нам работы не оставила?..
Подталкивая стонущего рыбака и поманив за собой Тьермэйлина, Черрим опять исчез в сумраке. Наемница спиной привалилась к борту лодки, держа под рукою меч. Эдвина взялась лечить Анисси. Дралас караулил.
Примерно через час Лин с двумя хаджитами появились со стороны развалин. Бойцовый котяра и ушастый аптекарь сгибались под объемистыми, легонько звякающими тюками. Рыбак, даже без ноши, трясся и спотыкался, одним видом взывая к жалости.
Узлы свалили в лодку, отерли трудовой пот. Черрим хмыкнул:
— Прости, не удержался, сестренка. И оно теперь вроде как твое…
Ра-Жирр упал на колени рядом с женой. Ключ никак не желал попадать в скважину. Черрим, поняв, что бедняга хаджит к делу не способен, сам открыл замок, брезгливо закинул рабский наруч в воду. Посмотрел на звездное небо.
— Та-ак, девушки грузятся в шлюпку. И ты, здоровила. А мы…
— Четверо не влезут…
Аррайда с трудом распрямилась:
— Я пешком.
Черрим дернул ушами, но промолчал. Анисси с Эдвиной помогли забраться в лодку, муж хаджитки сел на весла. Черрим с Гилу столкнули тузик на воду.