Шрифт:
Начало июня 1941-го года в Москве выдалось жарким. Единственное окно в комнате Ломовых было распахнуто настежь почти круглые сутки.
У окна, за обеденным столом, сидел сын Петра Егоровича Ломова Ваня, которому месяц назад исполнилось двадцать лет. Ваня неторопливо заваривал чай и ждал к завтраку отца, умывавшегося в общей ванной коммунальной квартиры.
Дверь открылась, и в комнату зашел сам Петр Егорович, полностью облысевший к своим сорока девяти годам толстяк среднего роста, в брюках и майке, с полотенцем, перекинутым
Ваня повернул голову в его сторону.
– Давай завтракать, бать! Я чай уже заварил.
Повесив полотенце на спинку кровати, Ломов тоже уселся за стол. Взгляд Ломова уперся в фотографию покойной жены, стоящую на краю стола. Петр Егорович вздохнул. Взглянул на Ваню. Кивнул на фотографию.
– В субботу будет год по матери. В церковь надо сходить.
– Я не смогу. У нас на заводе субботник.
– Ну, не до ночи же?
– Часов до пяти.
– Вот на вечернюю и сходим.
Помявшись, Ваня посмотрел на отца почти с мольбой.
– Бать, может, ты сам, а? Я заявление подал, в институт, на заочное. По направлению от завода. На следующей неделе будут рассматривать. Если меня кто из наших увидит в церкви…
Ломов сердито засопел.
– Не увидят. Все твои ее за версту обходят, - уверенно произнес Ломов.
– А свечи за упокой души поставить надо. И молебен заказать.
Ваня нехотя, но послушно кивнул головой.
***
В подсобке для поваров ресторана «Метрополь» у одежных шкафчиков стояли, переодеваясь, два закадычных друга - Ломов и его ровесник Синдяшкин, маленький и тощий. Уже надев белоснежную униформу, оба натягивали на головы поварские колпаки.
Ломов повернулся к Синдяшкину.
– На футбол в воскресенье пойдем? «Спартак» с ЦДКА!
– Пойдем, - Синдяшкин хмыкнул.
– Если пообещаешь…
– Что?
– Что когда забьет «Спартак», не будешь орать, как бешеный. У тебя же не глотка, а… После прошлого матча я неделю на левое ухо не слышал.
Ломов улыбнулся.
– Ладно.
Закончив переодеваться, оба направились к выходу из подсобки.
***
В просторной кухне ресторана, за стойкой для выдачи блюд официантам, склонился над кастрюлей у большой плиты Ломов. У соседней плиты колдовал над шкварчащей сковородой Синдяшкин.
Из обеденного зала в коридор перед стойкой зашел метрдотель в черном фраке и белой рубашке с галстуком-бабочкой. Метрдотель помахал Ломову рукой.
– Егорыч!
Ломов поднял голову от плиты и посмотрел на Метрдотеля.
Тот кивнул головой в сторону обеденного зала.
– К директору!
Ломов и Синдяшкин переглянулись. Ломов удивленно пожал плечами.
***
Директор ресторана «Метрополь» Феофанов, в сапогах и кителе военного покроя, сидел за своим рабочим столом, нетерпеливо постукивая по столешнице костяшками пальцев.
В кабинет вошел Ломов. Следом за ним переступил порог метрдотель. Оба приблизились к столу. Ломов улыбнулся.
– Вызывали?
Улыбаться в ответ Феофанов явно был не настроен. Он пристально посмотрел на повара и кивнул на большой телефонный аппарат на краю стола.
– Знаешь, откуда мне только что звонили? Из наркомата иностранных дел.
Феофанов поднял вверх указательный палец.
– Посол Германии у нас будет ужинать! Сегодня.
Ломов невозмутимо хмыкнул.
– Ха, удивили! Да в Москве этих послов - как собак нерезаных.
Метрдотель за спиной Ломова прыснул от смеха. Феофанов, сердито нахмурил брови. Потряс в воздухе пальцем, уже грозя им повару.
– Ты, Ломов, того… Брось шутить.
Феофанов поднялся из-за стола.
– Дело – крайней политической важности. Граф Шуленбург хочет отметить у нас День Рождения супруги. Нельзя ударить в грязь лицом перед послом дружественной страны. Понимаешь?
Ломов вздохнул.
– Понимаю… Лучше бы они в наркомате узнали, что он любит. Что заказывать будет?
Заулыбавшись, Феофанов радостно махнул рукой.
– Да узнали уже! Есть у него одно любимое блюдо…
Директор ресторана торопливо схватил со стола лист бумаги и впился в него глазами.
– Заяц, жаренный по-берлински.
Оторвавшись от листа, он вопросительно посмотрел на Ломова.
– Ну? Умеешь?
– Чего там уметь? Берем да жарим – с морковкой и луком. Главное, про красную смородину не забыть. Ее всегда добавляют.
Феофанов довольно потер руками.
– Молодец! Знал, что не подведешь. Правду говорят: другого такого, как ты, во всей Москве не сыщешь.
Ломов самодовольно ухмыльнулся.
– Лет двадцать его уже не готовил. Но помню. При НЭПе в Москву инженеров немецких наехало… Они и заказывали. Помню, заяц этот тогда у нас даже был в меню.
Спохватившись, Феофанов перевел взгляд на метрдотеля.
– Ты тоже зайца в меню впиши. Срочно!
Метрдотель удивленно вскинул брови.
– Что, во все экземпляры?
– Не надо во все. Только в те, что послу понесешь. Так, чтоб было на видном месте. Крупными буквами!
Метрдотель послушно кивнул головой. Директор ресторана снова довольно потер руками, радуясь как ребенок.
– Посол меню раскроет – а там вот оно. Его любимое.
– Ну, а зайчатина? – поинтересовался Ломов.
– Сами зайцы-то где? Из чего готовить?
– Будут тебе зайцы. Я с охотхозяйством уже связался. Заказал у них полдюжины. Чтоб с запасом, - Феофанов бросил взгляд на настенные часы, которые показывали около 15.00.
– Поехали стрелять. К шести обещали доставить. А мне сказали, раньше восьми он ужинать не прибудет… Так что успеем.
Ломов удовлетворенно хмыкнул.
***
На кухне у плиты склонился над кастрюлей, помешивая что-то, Ломов. Недалеко от него маячил, тоже занимаясь своим делом, Синдяшкин. На настенных часах было около 18.00.