Зазеркалье войны
Шрифт:
От дальнейшего падения до уровня мелкого уличного склочника Нэйва спас Радж: мандалорец лихо подлетел к воротам на мотоспидере, остановившись с откровенно уж пижонским разворотом, и спрыгнул с седла, сжимая в руках сумку.
– Ух, какие красавцы...
– узрев рупинов, восхищенно выдохнул он, ничуть не стесняясь присутствующих тут же зелтронцев.
– Потерпи, малыш, - грозный мандалорец, прошедший горнило войн, едва ли не сюсюкал с крылатым хищником.
– Сейчас, маленький, тебе датчик прикрепят, и ты полетишь...
Удивительно, но рупин словно понимал, о чём идёт речь - подавшись вперёд, крылатый утробно заворчал, жалуясь на злого человека в серо-синем мундире, лишившего
– Кто его хозяин?
– не оборачиваясь, спросил Радж, бесстрашно почёсывая нос рупина. То, что его рука находится в опасной близости от бритвенно-острых клыков, ничуть не смущало мандалорца. Нэйв, глядя на него, испытал острый приступ зависти - самого контрразведчика от подобных действий удержала дурацкая гордость и желание сохранить образ бдительного и серьёзного офицера.
– Я, - откликнулась коротко остриженная девица с ярко-синими волосами. На мандалорца, в отличие от Нэйва, она смотрела с восхищением и теплотой, а подойдя к Раджу, она остановилась куда ближе, чем того требовали приличия.
– Закрепите на шее, - Радж вынул из сумки плоский серый диск из пластика, в котором Нэйв легко узнал корпус от сигнального маячка, устанавливаемого в технике КНС.
– И ни в коем - понятно?
– ни в коем случае не снимайте, - Мандалорец отдал маячок девушке, сцапавшей его с завидным проворством, и перешёл к вольеру Рогалика.
– Господа, пожалуйста, разбирайте и крепите на ваших питомцев!
– обратился он к остальным, а сам уселся рядом с Эрис и, как только она закрепила маячок и отпустила питомца на волю, завёл с ней разговор о линьке ондеронских рупинов. В отличие от Грэма, зелтронка встретила Раджа со всем радушием и теперь премило беседовала с ним, время от времени поглядывая на уменьшающийся силуэт Рогалика в небе.
– Вот он - реальный маньяк, - Ракша подошла к Нэйву и кивнула на брата, показывая, о ком идёт речь.
– Шестнадцать рупинов? Смотри, ему это не скажи - он тут же примется сколачивать для них вольер и будет очень огорчён, когда узнает, что это была шутка.
Грэм, вспомнив, как лихо Радж управляется со всевозможными смертоубийственными приспособлениями, пришёл к выводу, что очень не хотел бы быть тем, кто огорчит мандалорца, подозревая, что его способы выражать свою обиду будут носить откровенно травмоопасный характер.
– Поехали в комендатуру, - вместо ответа сказал Нэйв, чувствуя, как вновь наваливается отступившая было при виде взлетающего рупина усталость.
Вернувшийся в комендатуру Грэм был больше похож на душу грешника, как их изображают в религиозных книгах некоторых конфессий, нежели на офицера - бледный, с покрасневшими от бессонницы и переутомления, запавшими глазами, окружёнными внушительными кругами. Выбравшись из спидера, он прошаркал мимо "великого творца" Юнаса Ауриди, в праведном гневе исполнявшего вокруг дрыхнувших на газоне "залётчиков" некую помесь боевого танца с дагобарской лихорадкой и сотрясавшего яростными воплями воздух, миновал холл, поднялся в приёмную, и, отобрав у несколько обалдевшего от его вида дежурного полный кафейник, рухнул в свое кресло.
– Краше в гроб кладут, - прокомментировал внешний вид контрразведчика Рам. Правда, сам он выглядел ненамного лучше: вместо сна мандалорцу пришлось ездить, осматривать опорные пункты, воздвигнутые по периметру города.
– Ты что, не спал?
– Не-а, - Нэйв глотнул прямо из кафейника, вздохнул и помотал головой.
– Не поверишь: ездил с Раджем, следил, чтобы бедные рупинчики могли покакать.
– Да уж, прям вершина карьерного роста, - посочувствовал Костас.
– Ладно, сейчас приведём в чувство это стадо, быстро воткнём фитиля, чтоб впредь неповадно было, и можно будет чуть прикорнуть.
– Звучит, как сказка, - Нэйв слабо улыбнулся и вновь приложился к кафейнику.
Костас деликатно выдержал паузу, дожидаясь, пока его собеседник напьётся, и задал животрепещущий вопрос:
– И что посоветуешь с этими ди"кутами делать?
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кого мандалорец имеет в виду. Грэм поставил кафейник на стол, встал, подошёл к окну и, созерцая слабо шевелящиеся тела начинающих приходить в себя пьянчуг, ответил:
– По-хорошему - нахрен расстрелять их командиров и каждого десятого урода, чтоб до оставшихся дошло быстрее. Но ведь весь осик в том, что, кроме этих уродов, у нас резерва живой силы нет.
Костас молча кивнул, соглашаясь с контрразведчиком. Грэм между тем продолжил:
– Решать тебе, старина, но мой совет: просто прикажи их высечь. По старинке, от души, чтоб шкура на сетку похожа стала. Тогда и дойдет, и в то же время вроде как милость к ним проявил.
– Милость...
– Рам тоже встал и подошёл к контрразведчику. Остановившись рядом с ним, мандалорец с презрением оглядел предмет их разговора.
– Милость к ним проявили эти розовые тамарашки, - словно сплюнул он.
– Были бы у них мозги - перерезали бы этих таунтаунов, а после ударили нам в тыл нашим же оружием. К счастью, чего-чего, а мозгов у аборигенов явный дефицит. Нам повезло, что все их интересы крутятся вокруг желания пожрать, выпить и потрахаться, друг мой. Планета законченных ди"кутов... Я себя сейчас ощущаю, как человек, проснувшийся ночью от шума в своей гостиной. Он просыпается, слышит шум, думает, что в дом забрался вор, берёт бластер, чувствуя, как адреналин буквально впрыскивается в кровь, вылетает в гостиную, готовый до последнего защищать свою семью... и видит сидящего на столе бродячего фелинкса, залезшего в приоткрытое окно. Так и я сейчас - ощущаю себя последним дурнем, потому что не соображу, как дальше реагировать, понимаешь? Весь мой опыт оказался тут просто бесполезен - я словно действительно стою в трусах с бластером в руке и таращусь на безобидную зверюшку, самое опасное намерение которой - стащить остатки ужина и занять твоё кресло у огонька.
– Аналогично, - согласился Нэйв.
– Я был готов ко всему, но не к тому, что мне придётся наблюдать, как гадят домашние питомцы, или переживать за гниющие фрукты. А, да чего тут воздух сотрясать... Сейчас ещё кафа выпью, оживу, и пойдём карать и миловать этих тупоголовых засранцев, - контрразведчик вернулся к своему столу и вновь ухватил кафейник.
– Ты б хоть сахара насыпал, - не удержался Рам.
– Обойдусь, - отмахнулся Нэйв и вновь приложился к посудине.
– Эй!
– возмутилась вошедшая в комнату Ракша.
– Наливай в отдельную чашку! А то знаю я вас, насосётесь с местными, подхватите букет романтических заболеваний, а потом заражаете общий кафейник.
– Спасибо за лестное мнение, - огрызнулся Грэм, убирая кафейник из зоны досягаемости мандалорки.
– И за точное описание моего морального облика. Хорошо, хоть не в связи с рупинами заподозрила. Если что, я себя не в борделе раскопал, чтоб с местными в дёсна лобызаться.
Он отступил за свой стол, создав таким образом преграду между Ракшей и оспариваемым ею кафом, и вновь сделал глоток, пытаясь понять, что такого нашло на обычно спокойную, как танк, девушку, в перечень недостатков которой никогда не входила излишняя брезгливость. Во всяком случае, когда её дружки-мандалорцы возвращались с гулянок на базу, Ракша, ничуть не смущаясь, пила с ними из одной бутылки, передавая её по кругу. А тут, на тебе - кафейник ей не угодил... Тоже не выспалась, что ли?