Здесь было лето
Шрифт:
Вовка растянулся на лавочке, вытянув ноги. Так коленка почти не болела. От усталости его клонило в сон, а еще урчало в животе.
— Сейчас дровишки немного подсохнут, и станет совсем рай! — обещал Серега, ломая ветку за веткой.
Толик выполз на улицу, вернулся через пару минут с охапкой свежих веток.
— Снаружи вообще не видно! — сообщил он. — Умные люди эту землянку делали. Можно печку топить, а враг тебя не обнаружит. Здесь и зимой, наверное, жили.
— Еще как жили! — поддакнул Артем. Он сидел на корточках перед печкой и ворошил веточкой первые зарождающиеся угли. От мокрой Артемкиной майки шел пар. — Может быть, даже не один месяц. Представляете — каждую ночь под землей. На лавочках. Тяжело, наверное.
— Но сейчас просто рай! — Вовка потянулся. — Ребята, мы каким-то чудесным образом спаслись! Я не представляю, что произошло!
— Галлюцинация! — усмехнулся Артем.
— Будто землянка нас сама позвала… Мне так кажется.
Толик пожал плечами:
— Все может быть. Главное, что мы здесь!
— А вот и мои грибы! — Серега обрадовано собрал с лавочки кучку шампиньонов и сложил их около печки. — Можно нанизать на палочки и пожарить! Вот вам и ужин!
Настроение у всех мгновенно поднялось. Артем, Толик и Серега тоже стащили обувь, разложили ее на полу возле печки, пусть сохнет. Вовка снял мокрую майку, встал с лавочки и, хромая, подошел ближе.
— Как хорошо-то здесь! — пробормотал он, но потом вспомнил о бабушке. Вот она, наверное, волнуется. И наверняка кто-то уже отправился на поиски…
— Интересно, а милиция нас ищет?
— Скорее всего. — решил Толик. — И с собаками! Только я знаю, что дождь сбивает запах, и собаки нас запросто могут не найти.
— А у меня старший брат в милиции работает. — сказал Серега. — Они просто так на поиски не идут. Три дня должно пройти. То есть, кто ответственный, тот пойдет, а если лень, или еще какие-то дела, то просят оставить заявление и ждут.
— Хорошие милиционеры реагируют сразу! — убежденно сказал Артем. — Я хочу в милицию пойти, знаете ли!
— Зачем тебе это?
Артем засопел, вытер нос запястьем.
— Чтобы таких, как Славик и Ваня ловить и в тюрьму сажать, вот зачем. — сказал он. — Терпеть их не могу! Все люди, как люди, а они… нелюди. Хуже вампиров! Что я им такого сделал? Они будто специально за мной охотятся! Велик чуть не сломали, по шее надавали, на локте, вон, синяк из-за них, под глазом тоже… Все лето мне портят! Куда милиция смотрит? Никуда! Вот, придется самому пойти на милиционера учиться и задать им жару.
— Милиционер — это дело хорошее. — сказал Толик. — Но пока ты школу закончишь, пока выучишься, хомяков всех уже давно переловят. И что ты тогда делать будешь?
— Других ловить! Чем таких людей в мире меньше, тем спокойнее. Жить нормально можно будет, на великах кататься, по улицам ходить. Разве я не прав, ребята? Скажите, если не прав.
— Ты у нас прямо дядя Степа милиционер! — засмеялся Серега. — На веточку, вон, нанизывай грибы! Тоже польза для людей немаленькая!
— Вам лишь бы смеяться! — насупился Артем, но веточку взял и потянулся за первыми грибами.
Вовка сел рядом, прямо на землю, вытянул ноги в сторону печки, и тоже принялся нанизывать грибы. Кушать хотелось всем.
— Вот стал бы ты, Артем, милиционером. — сказал он. — Пошел бы нас искать в лес, ночью, да еще под дождем?
— Я же сказал, что пошел бы.
— Вот так, сразу, все бросил бы и пошел?
— Ага. Особенно, если бы бабушка пришла попросить. Я бабушке никогда бы не смог отказать.
— Значит, и нас наверняка уже ищут. Не может же так быть, что в станице нет хороших милиционеров! Не поверю!
— Тут, хочешь верь, хочешь не верь, а с улицы нас все равно не видно и не слышно. — подытожил Толик. — Значит, только утром смогут отыскать.
Серега насадил шампиньон на веточку и засунул ее в печь, над огнем.
— Главное, чтобы нас никто другой раньше не отыскал. — сказал он. — А то Артемка еще не стал милиционером, значит, хомяки тоже будут лазить по лесу и искать могилы наших солдат.
Все замолчали. Не хотелось думать о плохом, когда вокруг тепло и уютно. Но мысли все равно лезли в голову, даже если их об этом никто не просил.
— Без компаса нам просто так не выбраться. — сказал Серега, медленно проворачивая запекающиеся грибы.
Артем засунул свою веточку рядом и тоже принялся усиленно ею вертеть.
— Завтра целый день в нашем распоряжении! — Толик растянулся около печки, лег спиной на землю. — Что-нибудь придумаем. Под солнышком лучше идти, чем в темноте. Солнышко и пригреет и дорогу укажет. Я прямо с утра на дерево залезу и посмотрю, куда нам идти…
Артем нетерпеливо вынул ветку, проверил грибы, засунул ветку обратно.
— Не жалко компаса? — спросил он. — Все-таки дорогой подарок! Папа по шее не надаёт?
— Не надаёт. — отозвался Толик. — Он сейчас добрый, все мне покупает, ни в чем не отказывает. Как они с мамой стали жить отдельно, так и стал добрым.
— У тебя родители разошлись? — бестактно присвистнул Артем, а Серега легонько ткнул его локтем в бок. — Что такое? Я же у друга спрашиваю, а не у кого-то там! Если он нам не расскажет, то кому тогда? В себе держать? Ну-ка, колись, что там у тебя приключилось?
Толик убрал руки под голову, разглядывая потолок. По потолку бегали дрожащие тени, накрывали блики огня, играли, словно котята.
— Ничего не приключилось. Мама сказала, что они с папой решили жить отдельно. Я же не знал, что происходит. Мне как-то неинтересно было… Знаете, они часто ругались. Не так, чтобы посуду били или еще что, а просто ругались, на кухне. Друг с другом разговаривали очень громко. Папа потом хлопал дверью, мама начинала пылесосить… Мне казалось, что так всегда и будет. Я, наверное, привык. А потом прихожу со школы, смотрю, возле подъезда машина стоит, там водитель и папа мой — курят вдвоем. Я подхожу, спрашиваю, что происходит, а у папы, представляете, на глазах слезы. Он отвернулся, сказал, чтобы я у мамы спросил. Ну, я поднялся к нам, на четвертый этаж. Пока поднимался, увидел, что тащат наш диван, который в зале стоял. А в дверях нашей квартиры стоит мама. Она сказала, что они с папой решили пожить отдельно друг от друга какое-то время. Может, полгода, может, чуть больше. Вот и живут теперь так…