Здесь было лето
Шрифт:
Артем взял рюкзак, выудил камеру, включил.
— Эх, минут на пять зарядки осталось. А такой материальчик мог бы получиться!
— А ты снимай и пять минут, может, пригодится. Как доказательство!
Артем просиял:
— Точно! И отправлю на НТВ! Там любят такое, про черных копателей!
— В общем, времени у нас мало. — шепнул Толик. — Вылезаем?
— Вылезаем! — выдохнул Артем.
И вот тут Вовке стало по-настоящему страшно. Страх вспыхнул внезапно, растекся по телу, сделав кости мягкими, а ноги и руки — непослушными. Иногда такое случалось,
— Я первым полезу, хорошо?
Никто не возражал. Вовка растер коленку — она почти не болела, только слегка ныла, напоминая о себе. Невероятно трудно было сделать первый шаг. Но только первый. Вовка чувствовал, как ребята за его спиной затаили дыхание. Он полез в отверстие. Тут, почему-то, вспомнился мультик про Винни-Пуха, который застрял в норе из-за того, что слишком много съел (или из-за того, что у кого-то слишком узкие двери). Образ медведя, кричащего жалобно: "Ой-ой-ой!" заставил Вовку улыбнуться. А ну как Вовка сейчас тоже застрянет, и будет громко чихать, чтобы выбраться наружу…
Смех, как известно, отлично помогает в борьбе со страхом. Вовка выбрался навстречу утреннему солнцу, свежим лесным запахам. Руками утонул в мокрой от росы траве. А смех пробирал изнутри, все старался выбраться сквозь растянувшиеся в улыбке губы. И стало совсем не страшно, а, наоборот, легко и уверенно, что все будет хорошо.
Славик-толстый сидел метрах в пяти впереди, не замечая Вовку. Больше никого не было. Вовка отполз в сторону. Следом за ним выбрался Артем, потом Серега и Толик.
Славик все еще курил. Потом поднес телефон к уху и начал говорить торопливо, сбивчиво:
— Откуда же я знаю, когда он там приедет? Я просто так копать не собираюсь! Тут грязь, слякоть, что мне потом с костями делать? Танцевать вокруг них, что ли? Давайте, жду. Мелких не нашли? Вот и отлично!
Артем поднял камеру, снимая Славика со спины, весь его разговор.
— Смотрел я, смотрел на эти кресты. Ну, могилы, как могилы. Откуда же я знаю, что там может быть ценного? Пока только грязь вижу, железки всякие. В землянку вчера хотел заглянуть, но она, кажется, обвалилась, нечего там ловить…
Ребята поднялись. Вовка чувствовал, как сердце стучит в висках. Самое лучшее, что можно было бы сделать сейчас, это броситься бежать в лес. Но сколько придется блуждать там, прежде чем их найдут или удастся выбраться самим? Неизвестно. А хомяки за это время успеют могилы выкопать и увезти все, что им нужно. Поэтому, наверное, поздно отступать. Не надо бежать, а надо действовать.
Толик поднял с земли увесистую сухую ветку.
В этот момент Славик поднялся и обернулся. В глазах его мелькнуло удивление — но лишь на мгновение. Потом он заулыбался, неприятно, зловеще. Будто понимал, что никакой угрозы для него четверо малолеток не представляют. Щелчком отправил сигаретный окурок в траву.
— Опа! — сказал Славик весело. — Вас тут все ищут, а вы, стало быть, под носом у меня крутитесь! Ну-ка, давайте живо за мной, вон там строимся в линию!
Никто не шелохнулся. Толик покрепче сжал ветку. Артем поднял над головой камеру. Славик присвистнул:
— Типа мы крутые! — сказал он. — Типа, мы самые лучшие здесь что ли? Вы вчера уже насолили нам, вместо того, чтобы нормально все разрулить, как взрослые пацаны. Сейчас, стало быть, продолжение банкета?
— Вы собираетесь могилы раскопать! — сказал Толик. — А мы не хотим, чтобы вы это делали. Ясно?
— И что? — Славик развел руками. — И что вы мне сделаете, а? Зачем вам вообще эти могилы сдались? Какой вам от них толк? Покуражиться, да себя на видео снять что ли? Типа, вы такие крутые, нашли могилы солдат? Думаете, вас по телеку покажут? Да кому сейчас это нужно вообще? У людей проблем и без могил хватает! Да и по телеку есть, что показывать. Кому я это рассказываю? Малолеткам! Вы же ничего во взрослой жизни не понимаете!
— А ты понимаешь? — Серега сделал шаг вперед. — Ты хоть что-то понимаешь?
— Учить меня вздумал? Ну, давай, подходи, поучи. Посмотрим, что я из тебя сделаю, недорослик.
Следом за Серегой выступил вперед и Толик, угрожающе помахивая корягой. Потом Вовка и Артем, почти одновременно. Вовка не знал, что делать дальше, как быть, но он не собирался оставлять друзей одних — это точно.
— Может, сразу всех научишь? — спросил Толик.
У Артема зажужжала камера — видимо, зарядка совсем кончилась. Артем и виду не подал, только крепче сжал побелевшие губы.
— Вы что, совсем идиоты? — Славик усмехнулся, почесал затылок рукой, в которой был зажат сотовый. — Вы не понимаете, что творите. Или вам завидно стало, что кто-то другой денег зарабатывает, а с вами не делится? Может быть, вы обиделись? Так, можно у Женьки спросить, он и вам что-нибудь откинет с прибыли. А? По паре билетов в кино, там, на запчасти для ваших великов? Слышь, пухленький, ты у дядьки-то, у Женьки спроси, выделит он вам на карманные расходы процент или нет? За молчание, за содействие. Я ж понимаю, всем хочется…
— Ты не понимаешь. — сказал Толик. — Мы хотим, чтобы эти могилы вообще никто не трогал. Там же люди похоронены! Они когда-то тоже живыми были! И воевали, за нас, за тебя, за людей. Они погибли, а ты их обворовать хочешь?
— Ох ты герой! Фильмов насмотрелся? Это называется "патриотизм". Только он сейчас никому не нужен. Потому что на патриотизме далеко не уедешь. Да что я вас учу. Видно же, что бестолковые. Каши с вами не сварить! Идите сюда, мелюзга!
Никто не шелохнулся.
— Ага. Я и забыл, вы ж крутые. Тогда я сам разберусь. Ну-ка…