Здесь и сейчас
Шрифт:
Гостиница, если честно, так себе, ничего особенного. Стандартная высотка на берегу, постройки семидесятых годов прошлого века, со множеством балконов, балкончиков и все такое, но, как ни странно, мне кажется, что лучше места не найти во всем мире.
Во время регистрации чувствую себя неловко. Итан решительно направляется к стойке, но скоро возвращается, несколько смущенный.
– У них свободен только один номер. Мне сказали, что в нем одна, правда огромная, кровать и какой-то раскладной диванчик или тахта, в общем, что-то в
Ситуация для Итана новая, он не успел даже подготовиться, чтобы перевести все в шутку.
– Да нет. Нормально, – отвечаю я.
Наш номер на седьмом этаже, и даже с видом на кусочек океана, для этого надо выйти на балкончик, вытянуть шею и повернуть голову направо, там видна узенькая полоска воды. А так окно выходит на стоянку автомобилей и здание, где расположена блинная. На лучшее, впрочем, я не смела и надеяться.
Всего за один день – и такая резкая смена впечатлений, от полной безнадеги в подвале к этому шикарному пристанищу на берегу океана, в преддверии успеха нашего предприятия и совсем рядышком с блинной, а еще – боже мой! – рядом с человеком, которого я, кажется, люблю. Какое странное, какое волнующее чувство, когда знаешь, что за тобой никто не подсматривает, никто не видит, что ты делаешь, никто не слушает, о чем ты говоришь. В кои-то веки!
Ладно, погоди, рано радоваться, думаю я. Вспомни про Кэтрин. Эх, если бы и ей такое счастье, если бы и ей почувствовать то, что чувствую сейчас я.
Две стены в номере белого цвета и две цвета морской волны. Покрывало на кровати мягкое, в цветочек, а вот на этой кушетке спать придется скрючившись, но в целом номер вполне: светлый, уютный и чистый. Под ногами жесткая соломенная циновка, кажется, будто от нее пахнет морем. Иду в ванную комнату посмотреть, что там. Маленькие кусочки мыла и пузырьки с шампунем приводят меня в восторг.
«Ты хоть понимаешь, что это значит?! – кричит, разрываясь от счастья, моя душа. – Теперь глаза мои хорошо видят! Теперь я могу говорить все, что думаю! Могу помыть голову шампунем из этой маленькой бутылочки, а другую прихватить с собой!»
И я могу представить будущее, где никто и никогда не узнает о том, что могло случиться!
Итан сбрасывает рюкзачок на кушетку, расстегивает молнию. В шкафу есть сейф. Слышу, как он возится с ним, открывает, выкладывает туда деньги и газеты. Возвращается, дает мне пачку пятидесяток и двадцаток. Сообщает комбинацию, открывающую сейф.
– Купи во что одеться, а это все выброси, – заявляет он. – От тебя смердит.
С ужасом гляжу на него.
– Да что ты, Пенни, я ж пошутил! – смеется он. – Вовсе не смердит. Очень даже приятно пахнет.
Я оглядываю свои спортивные штаны с майкой, в которых спала с позапрошлой ночи.
– Ты на себя посмотри.
Я тоже пытаюсь шутить, но насколько проще быть беззаботной, когда самая серьезная проблема перед тобой –
– Давай-давай. Здесь полно магазинов.
Я пытаюсь обдумать и взвесить ситуацию. А она складывается довольно неловкая. Как вести себя с Итаном, вот в чем проблема. Моим парнем он быть не может, но я не могу делать вид, что меня не влечет к нему, – влечет, да еще как. Не могу равнодушно смотреть ему в глаза, на его губы, на его руки, но и в заблуждение я его тоже не собираюсь вводить. И я не могу не замечать, что он тоже смотрит на меня не просто так, особенно когда не подозревает, что я все вижу.
– Ну хорошо, – соглашаюсь я, – так и быть.
Иду умываться, хотелось бы еще и зубы почистить, да щетки нет. И мы с Итаном выходим в город.
В ближайшей аптеке, ослепительно чистенькой, я покупаю кое-какие туалетные принадлежности. Итан стоит рядом, пока я выбираю зубную щетку, пасту и пластмассовую расческу розового цвета. Где-то на краю сознания еще шевелятся прежние мысли: «Все ли я делаю правильно? Нормальный человек стал бы покупать все это? Не выдала ли я себя?»
«Он знает! – кричит моя душа. – Знал с самого начала!»
Итан исчезает где-то в проходе, и я пользуюсь удобным случаем, чтобы купить хлопчатобумажное белье, сразу три комплекта, и бритву, чтобы побрить ноги. Господи, нашла время думать о бритье ног! До того ли сейчас? Но я все равно побрею.
Итан снова подходит с торжествующей улыбкой, в руках ярко-оранжевые вьетнамки, мобильник взамен того, что я сломала и выбросила, и колода карт.
Следующая остановка – прилавок, где продают тысячи вариантов солнцезащитных очков и недорогих пляжных костюмов. Неуверенно оглядываю товар. Я и сама-то всегда робела, когда приходилось ходить в магазин, а теперь, когда рядом восемнадцатилетний парень, и подавно.
Итан берет ответственность на себя и первый примеривает какую-то нелепую рубаху с бахромой и огромным солнцем на спине.
Я смеюсь.
– Не нравится? – Он делает вид, что очень удивлен.
Я выбираю оранжевый саронг, джинсовые шорты, белую майку на лямках, серую спортивную куртку, широкополую соломенную шляпу и купальный костюм. Денег-то у нас куры не клюют, можно тратить!
Итан рассматривает огромные солнцезащитные очки, а я складываю свою кучу на прилавок.
– У меня готово!
– А ты что, мерить не будешь, что ли? – Лицо у него явно разочарованное.
– А зачем?
Он берет саронг и с озадаченным видом расправляет перед собой.
– А с этой штуковиной что делать?
– Обмотать вокруг себя, и все.
– Покажи.
Оборачиваю саронг вокруг его бедер, на манер юбки.
– Да на себе покажи.
Подходит дочерна загорелая продавщица лет за пятьдесят и выдергивает из моей кучи купальник.
– Это назад не принимается, милочка. Да и размер вам не подойдет. Вам бы что-нибудь поменьше. Но лучше для начала примерить.