Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ]
Шрифт:
Кисти… Он должен освободить руки. Рядом лежал нож. Ник, не вставая, посмотрел на него. Он ещё раз попытался создать призрачную кисть. Но сила, какого бы рода она ни была, уже покинула его. Если он и поможет себе, то лишь с помощью физических средств.
Он с трудом перевернулся и пополз вперёд, пока не дотянулся до ножа. Как-нибудь закрепить его… но его ладони совсем онемели. Закрепить! Извиваясь на земле, покрытой прошлогодней листвой, Ник весом собственного тела вдавил пол рукоятки кинжала в этот перегной. Рядом нашёлся камень, и он, болезненно морщась, сдвинул его, достаточно надёжно, как ему показалось, укрепив кинжал. Вверх-вниз водил Ник
Он так и не был в этом уверен, пока его руки не упали на землю и постепенно не началось восстанавливаться кровообращение. Затем он привстал и прислонился к дереву, к которому был привязан. Нож, воткнутый в землю… он из железа. На негнущихся деревянных ногах, держась одной опухшей рукой за дерево, Ник нагнулся и поднял кинжал. Из последних сил удерживая его, юноше удалось засунуть его за пояс.
Здесь опасно оставаться. Используя дерево как опору, Ник обогнул его, уходя прочь от света костров. Однако ноги не слушались его, в какой-то момент ему даже показалось, что он вообще не в состоянии идти. Кусты… только бы ему добраться до них…
Ник упрямо ковылял вперёд. Там, в темноте, виделся более густой кустарник. Ник опустился на колени, потом ещё ниже, на живот, и пополз, протискиваясь под защиту веток, пока у него не кончились последние силы.
Им овладел не сон, а скорее усталость тела, такая безмерная, что он не мог пошевелить даже рукой, хотя мысли оставались ясными.
Он ещё не мог осознать, что же сделал. С механикой-то всё ясно: он подтащил кинжал и разрезал ремни. Но каким образом ему удалось это совершить?
Существуют незыблемые законы природы. Если вспомнить, чему его учили в родном мире, то сделанное им просто невозможно. Но здесь, похоже, те законы не действуют. Герольд говорил о трёх видах свободы. Сегодня Ник использовал одну из них, чтобы добиться другой, хотя мог бы поклясться, что таким образом этого нельзя сделать.
Ник закрыл глаза. Не думать… перестань удивляться и размышлять. Забыть обо всём. Нужно расслабиться, не думать, ни на чём не сосредоточиваться, ничего не делать…
Боль потихоньку стихала, раны заживут. Зло, столь обильно нахлынувшее сюда, ушло. Земля под ним слегка подалась, принимая его нывшее тело, убаюкивая его. Сучки и листочки слегка касались запрокинутого лица Ника, освежая его своим чистым ароматом. Он слился с землёй, с кустарником… Он в безопасности… в убежище… К нему наконец пришёл сон, лишённый сновидений.
Проснулся он не сразу, не как человек, разбуженный чувством тревоги. К нему медленно возвращалось ощущение реальности, сон постепенно покидал его. Он слышал негромкое щебетание птиц, шуршание веток…
Ник открыл глаза. Над ним покачивались листья, совсем близко от него, и кончики некоторых из них нежно касались его лица. Ник начал вспоминать, каким образом оказался он здесь. День был уже в самом разгаре.
Его тело ныло от боли, затёкшие мышцы ломило, запястья прямо-таки нестерпимо жгло, и всё же он чувствовал себя чудесно, обновлённо, словно раны его тела ничего не значили больше. И он продолжал наслаждаться неподвижностью.
Но это было не то чувство покоя и безопасности, которое охватило его на ферме. Оно было чуждым, но дружеским, словно ему разрешили перешагнуть за порог двери, ведущей в новую и совершенно иную жизнь.
Снова пробудились голод и жажда, принуждая его к каким-нибудь действиям. Ник с огромным трудом выполз из своего укрытия: руки его всё ещё были опухшими,
Пошатываясь, он побрёл вперёд. На поляне, залитой солнечными лучами, чернели погасшие костры, рядом валялись два кинжала, шест с крестом. Ник прошёл мимо валуна, на котором сидела га женщина, и опустился на колени у ручья. Потом лёг, окуная лицо в воду, жадно глотая влагу, погружая кисти и запястья в прохладную жидкость, от чего снова заныли все раны. И сонное удовлетворение улетучилось.
Судя по положению солнца, сейчас должен быть полдень, решил Ник. Сможет ли он найти путь обратно к пещере? И ищут ли его? Улетели ли летающие тарелки?
Оглядевшись, Ник не заметил никаких доказательств, что кто-нибудь побывал в лагере после того, как бродяги покинули его. Он собрал остальные кинжалы, не тронув шест с крестом. Потом начал медленно поворачиваться, пытаясь определить, откуда же его привели сюда, но в замешательстве остановился.
Деревья отлично скроют его от любого охотника, но ведь в этом лесу обитают весьма странные существа. Не лучше ли взять ручей в качестве проводника… только куда он выведет? Насколько он знал, никакого ручья вблизи их пещеры не протекало. И он голоден…
Возможность поймать рыбу в ручье послужила главной причиной его решения отправиться в путь вдоль него. Однако каким образом он это сделает, Ник не имел ни малейшего понятия. Впрочем, совсем скоро он обнаружил кусты, густо усыпанные ягодами.
При его приближении с них испуганно вспорхнули птицы, но потом возвратились и вновь принялись склёвывать урожай. Ник жадно набирал полные пригоршни эти спелых ягод и бросал их в рот, так что ладони вскоре стали тёмными от сока. Чёрная смородина, решил он, и очень густая. Он обошёл куст, срывая ягоды и тут же поедая их, когда неожиданно услышал сопение. Чуть дальше, в самом центре ягодного изобилия, Ник увидел огромную коричневую тушу медведя, полностью поглощённого поеданием ягод. Если только это былмедведь. Ник стремительно нырнул в сторону. Он будет держаться этого края кустов, а обитатель леса пусть будет у того.
Однако, отступая, Ник вздрогнул от внезапного резкого крика и отпрыгнул назад. Перед ним, в ярости и явно испуганный стоял…
Ник только моргнул, когда это существо стрелой унеслось прочь и скрылось в высокой траве. Он не сделал и шага вслед, он даже не был уверен, что ему хочется ещё раз увидеть создание, которое только что стояло перед ним.
Однако в доказательство того, что он действительно видел его, рядом с кустом осталось лукошко. Ник наклонился и поднял его. Совсем крохотное — он смог просунуть под ручку всего два пальца — и очень красивое, сплетённое из двух сортов высушенной травы.
Ник осторожно сложил обратно выпавшие из него ягоды и добавил ещё, чтобы заполнить лукошко доверху. Затем он посмотрел в ту сторону, где исчез в траве его негодующий владелец, и поставил лукошко на прежнее место на землю, надеясь, что тот это всё видит.
— Мне очень жаль, — проговорил он шёпотом, не забывая о медведе.
Потом, не оглядываясь, чтобы узнать, рискнёт ли то существо выбраться из своего укрытия, Ник решительно направился дальше. Его первоначальное изумление прошло. Викарий ведь говорил, что здесь оживают легенды. Ходит множество рассказов о настоящем «маленьком народце» — эльфах и гномах — хотя принято считать, что последние живут под землёй и должны искать в шахтах сокровища, кажется, так?