Здесь ради торта
Шрифт:
О, да.
Мы выезжаем из-под купола темно-зеленых листьев и видим, что небо над головой темное, тяжелые тучи предвещают дождь.
— Мы почти приехали, — говорю я Клейну, сидящему на велосипеде рядом со мной.
Он кивает и смотрит на небо, в его взгляде нет ни капли беспокойства.
Первые капли дождя, крупные и тяжелые, падают в тот момент, когда мы паркуем велосипеды у стойки в центре для посетителей. Мы оплачиваем проход и бежим по травяной лужайке, поднимаемся по лестнице через деревянную
Клейн проводит рукой по волосам, стряхивая влагу. Он оглядывается по сторонам, пытаясь сориентироваться.
— Это место было построено в 1817 году, — говорит он мне со знанием дела.
Смахнув капли дождя с лица, я говорю:
— Кто-то читал книгу «История острова Болд-Хед».
Он подходит к стене и осторожно проводит по ней пальцами.
— Она была сложена из красного кирпича, затем покрыта штукатуркой и покрашена в белый цвет, — его рука движется вверх и по проявившимся пятнам, где со временем стерлась краска и штукатурка, обнажив красный кирпич под ними.
Дойдя до середины небольшой площадки, он смотрит на деревянный дощатый потолок. В центре — прямоугольник пространства, уходящий вверх, к самой вершине маяка.
— Сто восемь ступенек, — сообщает он.
Я поднимаюсь вместе с ним, осматривая все ступеньки.
— Готов к тренировке задницы?
— Никогда не говори «нет» тренировкам ягодиц, — шутит Клейн, начиная подниматься по лестнице впереди меня.
Светильники, установленные на стенах, излучают желто-оранжевое свечение. Днем, когда светит солнце, солнечный свет проникает через верх.
На данный момент у меня нет предпочтений между электрическим и естественным освещением. Я дружу с любым светом, который позволяет мне оценить фантастическую задницу в двух ступеньках передо мной.
— Ты ходишь в спортзал? — я стараюсь, чтобы мой тон был легким, непринужденным, как будто я просто завожу разговор.
— В моем жилом комплексе есть довольно приличный тренажерный зал. Я пользуюсь им, а еще мне помогает игра в футбол, — он делает паузу и снова смотрит на меня, ухмыляясь. — А что? Тебе нравится то, что видишь?
— Трудно было бы не увидеть, — ворчу я. — Поскольку все это сейчас у меня перед глазами.
Мы останавливаемся на третьей площадке. Клейн указывает на следующую лестницу.
— Не хочешь пойти первой? Я с большим удовольствием поглазею на твою задницу.
На моих губах появляется улыбка.
— Вообще-то…
Грохот грома прерывает мою фразу. Я вскрикиваю, бросаясь в объятия Клейна. Я не боюсь грозы, но этот звук был громче, чем все, что я когда-либо слышала.
— Все в порядке, Пейсли, — успокаивает Клейн, поглаживая меня по спине.
— Прости, — отступаю я назад, приходя в себя. — Обычно гром меня не беспокоит, но этот я прочувствовала
— Возможно, это потому, что мы находимся внутри. Звуку некуда распространяться, — Клейн смотрит на вершину маяка. — Мы не обязаны продолжать путь, если ты не хочешь.
— Я хочу, — настаиваю я. — Я никогда не была на вершине во время шторма.
— После тебя, — жестикулирует он.
Я иду первой. После двух полетов Клейн говорит:
— Для человека, чьи ноги короче моих, ты, кажется, преодолеваешь такое же расстояние, как и я.
— Я опускаю голову и делаю все возможное.
— Вроде того, что ты делаешь здесь. На свадьбе.
Ха. Проницательно.
— Наверное, ты прав, — я внезапно останавливаюсь, поворачиваясь на лестнице. Клейн замирает, находясь двумя ступеньками ниже и почти одного роста со мной. — Но я не думаю, что опускаю голову и справляюсь с трудностями так же, как если бы тебя здесь не было. С тобой все это кажется не таким… острым.
— Острым?
— Да. Не так больно, — может быть, даже совсем не больно.
На самом деле, я думаю, что это может быть приятно. Мне нравится, когда он рядом, показывать ему, что мне нравится на острове. А напряжение между нами? Оно опьяняет.
— Что ж, Ас, — он делает полупоклон. — Я к твоим услугам.
— Я думаю, — я наклоняюсь ближе, наши носы разделяют всего несколько дюймов, — мне нравится видеть тебя в этом месте.
Я поворачиваюсь на лестнице и прохожу остаток пути вверх без остановки.
— Вау, — восхищенно вздыхает Клейн, выходя через небольшой прямоугольный проем на верхний этаж. — Это… вау.
— Мыс Страха, — показываю я на восток.
Клейн присоединяется ко мне у окна, глядя на потемневшую воду.
— Все такое сочное. Верхушки деревьев такие глубокие и зеленые. Даже вода. Она как будто серо-голубая без солнца, которое заставляет ее искриться.
Мне нравится, как он видит мир и описывает его, и тон удивления в его голосе, когда он это делает. Это человек, который не боится испытывать восхищение. А еще лучше — показывать его.
Небо грохочет. Капли дождя падают сильнее, стуча по внешней стороне маяка. Воздух внутри сырой, паутина в углах шевелится от дуновения ветерка.
Я опускаю взгляд на Клейна и обнаруживаю, что он уже смотрит на меня. Синева неба делает его зеленые глаза еще темнее. Его язык высунулся, чтобы пройтись по верхней губе, затем вернулся обратно, и он сглотнул. Шумно. Движение его горла словно переключает что-то внутри меня. Мысли о том, чтобы провести языком по его адамову яблоку, поглощают меня. Я сбита с толку тем, как меня влечет к этому мужчине. Все во мне хочет прикоснуться к нему. И дело не только в его теле. Это его разум, то, как он думает. Его сердце.