Здесь водятся чудовища

Сташеф Кристофер Зухер

Грегори замер.

— Из какого кошмара взялась эта дрянь?

— Из твоего, — оборвала Алуэтта. — Посторонись.

Пусть им займутся лошади!

Зловонный запах огра коснулся ноздрей скакунов, и они с ржанием встали на дыбы: боевые кони были приучены сражаться, а не бежать при столкновении с созданиями подобного рода.

Огр завопил в ответ, отбиваясь дубиной от копыт, но одно из них уже пришлось по плечу, отшвырнув его к Алуэтте. Поросячьи глазки тут же остановились на ней, и он яростно бросился на путницу, крутя своей палкой в воздухе.

Грегори

с криком выскочил перед ним. Дубина огра метнулась к нему. Грегори уклонился, и дерево просвистело над головой. Затем, чудовищной величины нога ударила его прямо в живот и подбросила в воздух. Грегори покатился под ноги монстру.

— Кайтифф! — воскликнула Алуэтта, выхватывая из-за пояса кинжал.

Огр с рычанием повернулся. Взревев, он махнул дубиной — но кинжал уже пронзил волосатую грудь едва заметным глазу движением. Казалось, это застало его врасплох — такого оборота он не ожидал — но тут же пришел в себя и вырвал клинок из груди. Несмотря на хлеставшую из раны кровь, он продолжал наступать, рыча еще яростнее. Но Алуэтта вовремя успела отскочить в сторону. Огр оглянулся по сторонам в замешательстве и рухнул, рассыпаясь, точно статуя из сырой непропеченой глины. Через несколько секунд от великана осталась лишь серая невзрачная куча.

Алуэтта перевела дыхание и заметила:

— Надо быстрее соображать, любовничек!

— Эта тварь угрожала тебе! Он мог раздавить!

Алуэтта пришла в замешательство: она никогда не видела своего жениха таким сердитым и разгневанным.

Она тут же поняла причину и потянулась обнять его:

— Мне никогда никто не сможет ничего сделать, любимый, — мягко сказала она.

— Но эта дубина! — лицо Грегори потонуло в ее волосах. — Он же мог тебя изувечить! — пробубнил Грегори.

— Я намного проворнее — и огру меня никогда не достать, — сказала она, успокаивая его. — Но ты молодец. И кто бы мог подумать, что из кочки мха может появиться такое чудовище?

Грегори пожал плечами:

— То же происходит со всеми монстрами в Грамарии. Какая-нибудь бабуся, не зная даже, что она проективный телепат, рассказывает внукам сказки о ночных скитальцах, и куски ведьмина мха в лесу неподалеку движутся друг другу навстречу, пока не соберутся в достаточном количестве, чтобы породить на свет монстра, о котором она рассказывает.

На самом деле эта штука представляла собой скорее не мох, а плесень и по неведомой причине была чувствительна к телепатическим волнам, то есть мыслям, передающимся на расстоянии. Естественный отбор сделал ее такой — выживали именно экземпляры, реагирующие на внушение. Тренированный эспер мог сделать из этого растительного оборотня все, что угодно, включая жизнеподобные формы, поскольку и сам ведьмин мох представлял собой живое существо.

Нетренированный же мог превратить такой мох и вовсе во что угодно — временами с катастрофическими последствиями.

— Стоило попытаться, — объяснил Грегори. — Если бы диссоциация не сработала, я мог бы отшвырнуть его в сторону с помощью телекинеза.

Алуэтта подумала о ненависти, которая сверкнула в его глазах —

она не сомневалась, что у него хватит силы отбросить в сторону эту громадную моховую кочку с такой же легкостью, как прутик с дороги. Мысль об этом не только пугала, но и воодушевляла: она чувствовала, что любовь к ней явилась причиной взрыва такой эмоциональной силы.

Итак, устояв перед ее коварством, он, тем не менее, втюрился по уши. Она потянулась к нему навстречу для поцелуя. Грегори на миг замер, а затем затрепетал.

Она поймала его дыхание, улыбнулась, ответив таким же лучистым взором, и сказала:

— Пора двигаться, пока еще чего не случилось. Этот огр может вернуться, и тогда его будет намного труднее остановить — он все опустошит на своем пути. Надо выяснить, каким ветром занесло сюда это создание, и принять меры.

Грегори ответил удивленным взглядом:

— Время ли об этом сейчас думать? Нам надо спешить — и найти источник бед, которые могут грозить королевству. — Он повернулся, бороздя взглядом землю под ногами.

Что ж, ему нельзя было отказать в предусмотрительности. Глядя на вещественные доказательства — отпечатки страшных ног в затвердевшем грунте дороги, клочья мха и прочие свидетельства страшного присутствия, Алуэтта услышала тревожный шум и, подняв голову, увидела перед собой физиономию пострашнее первой.

Пальцы ее впились в руку Грегори:

— Не двигайся, милый. Только подними глаза, только посмотри!

Грегори глянул и точно прирос к месту.

Перед ним была чудовищная карикатура на женщину. Седая косматая пакля вместо волос, лицо изрезанно морщинами так, что в нем с трудом различались глаза и рот. На огрессе был надет гигантский мешок-балахон с прорезями для рук и шеи.

— Это наверное мать того монстра! — вскричала Алуэтта.

Грегори тут же вспомнил о разъяренной медведице, которую однажды повстречал в лесу во время охоты.

Изо рта старухи, раскрывшегося словно в усмешке, показались желтые пеньки зубов. Замахиваясь дубиной, она издала рев, а когда дубина обрушилась вниз, в глазах полыхнула ярость.

Они вовремя отпрыгнули в стороны, и дубина ударилась в землю как раз в том месте, где они только что стояли.

— Моя очередь! — крикнула Алуэтта и обернулась к зловещей карге-людоедке. В ее сознании вспыхнули молекулярные связи, разрывающиеся от вибрации. — Но гигантская дубина вновь взмыла вверх, и она услышала зов Грегори:

— Быстрее, любовь моя! — Он выхватил меч, спеша к ней.

И тут оружие монстра обрушилась вниз.

— Грегори! — завизжала Алуэтта, полностью теряя самообладание и концентрацию мысли — но ее возлюбленный вовремя успел отскочить, и дубина просвистела в воздухе, а лошади вторили душераздирающему крику нового огра.

Алуэтта едва не потеряла сознание, но собралась и с усилием сосредоточилась на мысли о тающем на солнце снеговике.

Лошади оскалились на огра, прижавшись друг к другу боками. Карга взвыла в бессильной ярости, палка вновь засвистела, но кони рванули и дубина ударила им по копытам. Звякнули подковы.