Здесь водятся драконы
Шрифт:
Разведчики-туземцы подтверждали уход всех трёх французских кораблей, а наблюдение за постами и караулами вокруг французского лагеря подтверждали расчёты Казанкова — там ещё пребывают в безмятежном расположении духа, несут службу через пень-колоду и, похоже, не помышляют о нависшей над ними опасности. Имелась лишь одна загвоздка — и как раз для того, чтобы решить, что с ней делать, Казанков собрал сегодня заседание своего штаба.
— Вы говорили, Сергей Ильич, что аннамиты сносились со своими соглядатаями во французском лагере? — спросил Осадчий. — А как они
Казанков разгладил ладонями расстеленную на столе карту — трофейную, взятую у пленного французского офицера, на которую он сам нанёс сведения, добытые разведчиками. Были здесь отмечены и маршруты пеших патрулей, обходивших лагерь, и расположение постоянных постов, караулов и секретов. Так что, если командование французского гарнизона полагало, что система обороны составляет для неприятеля тайну — оно сильно заблуждалось.
Караулы у них, и правда, неважнецкие. — подтвердил он. — Но всё же они есть, и если сунуться в лагерь — вполне можно и попасться, и тогда пощады не жди. Нет, аннамиты слишком хитры для этого. А ещё они непревзойдённые мастера устраивать всякие подлые ловушки и рыть тоннели, по которым пробираются в тыл врага и наносят внезапные удары.
— Видал, как же… — проворчал Осадчий. — Даже залезть туда пробовал.
— И как? — осведомился Казанков, и Матвей уловил иронический прищур, сопровождавший вопрос. Оно и понятно: тоннели копали для щуплых, малорослых аннамитов, а бывший унтер с клипера «Яхонт» отличался редкой даже для морских пластунов (среди которых хлюпиков вообще-то не имелось) шириной плеч и гренадерским ростом.
— Куды там… — Осадчий безнадежно махнул рукой. — Сажени три прополз и застрял. Потом час, не меньше выбирался обратно — ногами вперёд, чисто покойник!
— Придётся снова попробовать. — Казанков убрал усмешку и взял карандаш. — Правда, на этот раз не вам. Вот, смотрите: сюда идёт тоннель, по которому аннамиты лазают в гости к французам, чтобы забрать сведения от своих лазутчиков. Это, кстати, ответ на ваш вопрос…
И прочертил от опушки леса линию, ведущую к группе построек, сгрудившихся в стороне от линии казарм
— Здесь находятся провиантские склады и кухни. — Многие аннамиты как раз тут и работают, и пригляда за ними почти нет, зачем, в самом центре лагеря? А вот это — грифель упёрся в просторную поляну на противоположном краю лагеря — поле, приспособленное для полётов дирижабля мсье Ренара. Вот это огромный навес из жердей и парусины для сбережения аппарата от дождя, ветра и прочих капризов погоды. А в этом сарае — газодобывательная станция.
Осадчий склонился к схеме.
— А пробраться туда никак не получится? — осведомился он. — Не нам, конечно, мои ребята в нору ихнюю не протиснутся, а самим аннамитам, тем, что там, в лагере горбатятся? Переправят в лагерь по тоннелю бутыль керосина абы пару шашек динамитных, заложат, где нужно — и амба, нету больше никакого дирижопеля!
Матвей, услыхав, как непочтительно пластун назвал творение инженера Ренара, хихикнул — и осёкся, встретившись с недовольным взглядом Казанкова.
— Пустой номер. Французы не подпускают туземцев к полётному полю, а если кто сунется сдуру — хватают и без разговоров ставят
— Тогда придётся снаружи. — вздохнул Осадчий. — Ночью, взять караулы в ножи, вот здесь, скажем, поближе к этому полю. — он ткнул в карту заскорузлым грязным пальцем. — А пока в лагере не опомнились — пробиться к сараям и навесу, и всё там разнести к нехорошей маме. Ещё бы аннамиты в лагере учинили что-нибудь для отвлечения — пожар там, или пальбу, всё легче будет, и потери меньше…
Казанков сделал на схеме несколько пометок и черкнул что-то в своей записной книжке.
— Вариант годный, но его мы оставим на крайний случай. А пока вы со своими подчинёнными будете его готовить… Матвей, поправьте, если я ошибаюсь — у вас ведь были некоторые успехи в минном деле?
Юноша кивнул. Что было, то было — не зря же он ещё в Сагалло не вылезал из палатки, сутками просиживая над книгами по минному и гальваническому делу, а потом вычерчивал схемы взрывных галерей и камуфлетов под руководством мичмана-минёра с канонерки «Бобр»?
— Вот и займитесь. Задача — проложить отнорок, ответвление от основного тоннеля к полётному полю. Даже не одно, а два — под стоянку дирижабля и под газодобывательную станцию. В каждом следует соорудить минный горн, а потом взорвать их разом.
— Но как же я… — сердце Матвея ухнуло в ледяную пустоту. Ему, вчерашнему гимназисту — и устраивать подкопы под неприятеля, подобно инженеру Тотлебену во время осады Севастополя? — Но… я ведь никогда… там же расчёты сложные…
Он запнулся, замолк. Казанков молчал, не сводя с собеседника взгляда — серьёзного, ожидающего… непреклонного.
— Я не справлюсь, Сергей Ильич! — решился, наконец, юноша. — Я… я никогда такого не делал!
— Я тоже. — мягко сказал Остелецкий и улыбнулся — от этой улыбки на сердце у Матвея сразу потеплело. — И никто из нас не делал. Но надо же когда-то и начинать? А кому, как не вам, дюша мой? Минному делу вы, в отличие от нас, хоть сколько-нибудь, а обучались, да и сложения подходящего, не застрянете под землёй, как наш молодецкий унтер…
И покосился на Осадчего. Пластун отвернулся, сделав вид, что к нему эти слова не относятся.
— Так что, за дело, друг мой, времени у нас нет совершенно. Копают аннамиты быстро, кроты, и те позавидуют. Три дня вам на всё, уж постарайтесь успеть! А о расчётах не переживайте — прикиньте потребное количество взрывчатки и размеры забивок для минных горнов и покажите мне, вместе перепроверим, уточним. Ошибиться нам с вами никак нельзя, надо сделать всё правильно и с первого раза. И не сомневайтесь вы в себе, друг мой, тогда всё у вас получится!
Матвей замялся — говорить, не говорить? — но всё же решился.
— Да я и не сомневаюсь… постараюсь не сомневаться, Сергей Ильич. Просто удивительное дело получается: мы при помощи помощью подземной галереи собираемся уничтожать воздушный корабль, один из тех, о которых раньше только литераторы-футуровидцы писали, вроде мсье Жюля Верна, повествуя о будущем. А вот же оно, будущее, оказывается, уже наступило!
Э-э-э, друг мой, нашли, чему удивляться…. — усмехнулся Казанков и потрепал собеседника по плечу. — Войны нынче такие пошли, что мы много ещё чего увидим… и век бы его не видеть…