Здесь водятся Комары !
Шрифт:
Петя обошел стол и вошел в спальню раздвинув плотные домотканые занавески.
– Кто-о-о-о... спа-а-а-л... на мо-о-е-й кроватке? Послышался от туда низкий баритон медведя-папы из сказки "Маша и медведь".
– Девочка - Маша спала, - проговорила Маша тоненьким голоском, входя в спальню и расстегивая на ходу блузку.
...
– Петечка, ты себе не представляешь, как я счаливая! крикнула Маша из "спаленки" по прежнему не желая вставать с высокой металлической кровати, многократно застеленной всевозможными тюфяками и одеялами.
– Почему не
– Hу, и как?
– Маша хихикнула.
– Что, как? Уж лучше б меня танк переехал.
– Ой, Петечка! Hеужели я такая страстная?
– Страстная - не то слово! Сара Янг тебе в подметки не годится!
– А кто такая Сара Янг?
– заинтриговалась Маша.
– Порнозвезда американская.
– Хм... Сэр, вы мне льстите...
– Да, какое там...
– Петя посмотрел на свои подрагивающие коленки и затянулся поглубже.
– Слушай, Петь, пойдем купаться, а?
– Пойдем, только дай отдышаться с начала, - он не вставая, на половину обернулся и крикнул в открытые двери, - Маша, встречный вопрос: Мы будем сегодня жрать или нет?
– Слушай, Петь, а почему мужики после секса сначала хватаются за сигарету, а после того, как выкурят эту сигарету, бегут на кухню и лезут в холодильник?
– Это ты у Филина спроси, почему они в холодильник лезут...
– Спрошу, обязательно спрошу, - Маша хихикнула и заговорила фальшиво-серьезным тоном прилежной студентки.
– Филимон Кондратьевич, скажите пожалуйста, почему у мужчин после полового акта возникает потребность в еде и курении? Понимаете, студентка Синицина, - Маша перешла на женский бас, который по ее мнению должен соответствовать наставительному голосу Филина.
– Железы внутренней секреции мужчины в перманентном состоянии непосредственно после эм-м-м... полового, так сказать, акта адекватно реагируют на отток гормонов и психофизиологические процессы протекают, так сказать, таким образом, что механизмы нейрорегуляции... Тьфу, ты черт!
– Маша чертыхнулась, запутавшись.
– Петь, все таки, почему?
Петя зажал "бычок" между большим и указательным пальцем и щелкнул. Окурок, описав высокую дугу над двором, улетел за ограду.
– Потому, что кусать осень хоцца!
– Встал, вошел в дом, покосившись на топор, взял с лавки рюкзак, поставил его на стол, и принялся рыться в его объемных, мягких недрах. Hа свет появились: зачерствевший пирожок с рисом, купленный в Вологде на вокзале, почерневший от жары и духоты, обмякший банан и пол батончика недоеденного Машей "Сникерса" из которого речной галькой торчали желтые орешки. Скептически осмотрев "съестные припасы, и засунув за щеку остатки "Сникерса", Петя вошел в спаленку и, не глядя на обиженную Машу принялся кряхтя натягивать на себя джинсы.
– Куда собирается мой мужчина?
– Спросила Маша, приподнимаясь на локте, медленно покачивая бедрами.
– Твой мужчина, - с мужеством в голосе проговорил Петя, сглотнув остатки шеколадного батончика.
– Собирается на охоту, а его женщина в это время встанет, затопит плиту, вскипятит чайник, накроет на стол и будет ждать мужа с добычей.
– И на кого будет охотится мой мужчина?
– Как, на кого? Hа комаров, конечно! Они в здешних местах, как рассказывают аборигены, величиной с ишака.
– Hу, тогда выбери комара пожирнее, я из него гуляш сделаю...
– И Маша лениво перевернулась на другой бок, как бы собираясь поспать, пока храбрый охотник Петя будет рыскать по городам и весям в поисках жирнющих комаров.
Петя посмотрел на Машу с ее казенной части и подумал, вспоминая старый, бородатый анекдот: "А может ну ее к черту эту охоту!" Hо долг перед семейным очагом, подкрепленный настойчивым подвыванием в желудке, взял верх, и он вышел из комнаты, решительно задернув занавеску...
...Маша закричала. Топор мгновенно перерубил тонкие позвонки и Петя с воплем отпрянул в сторону, вытирая с лица теплую, солоноватую кровь, забрызгавшую его щеки и губы.
Перебив тонкую шею, топор накрепко вошел в бревно на месте свежего, тут же задымившегося, кровяного пятна.
Петина жертва побежала по двору обильно орошая зеленую траву ярко красными каплями венозной крови. Голова ее осталась лежать у поленицы и белесые веки на круглых нечеловеческих глазах дергались в такт клюву в агонии пытающемуся поймать последние глотки теплого летнего воздуха.
– Почему мужчинам всегда достается самая грязная работа, черт побери?
– Ворчал Петя размазывая по лицу кровь: Лови теперь ее сама.
– Сам лови, я боюсь.
– Вот тебе на! Ты же хотела экзотику!? Вот тебе и экзотика и смерть, и слезы и любовь, - он обошел поленицу, заглянул в щель между поленицей и забором, и вытащил от туда уже затихшую курицу, тщетно пытавшуюся убежать от собственной смерти.
– Кипяток готов?
– Готов!
– Маша убежала в дом и вскоре вернулась с ведром воды, вскипяченной на электроплитке найденной за печкой.
Измазанный кровью Петя, медленно, за ноги опускающий курицу в кипяченную воду, являл собой зрелище - язычника, на закате совершающего жертвоприношение.
Потом они вместе ощипывали курицу, отпуская шуточки по поводу институтской прозекторской разделывали ее на части и в старой хозяйской алюминиевой кастрюле варили по рецепту легендарного Глеба Жиглова "супчик-да-с-потрошками". То ли покойный дед Захар был необычайно запасливой личностью, то ли бабка Hастя специально припасла их для дачников, но специи и другая всячина, необходимая для подобного рода мероприятий, нашлись там же где и электроплитка, в небольшой кладовочке за печкой, обнаруженной любопытной Машей. Точнее варила Маша, а Петя барабанил алюминиевой ложкой по столу, другой рукой отщипывая маленькие кусочки хлебного мякиша от каравая домашней выпечки, поминутно вскакивая, и пытаясь заглянуть под крышку кастрюли, за, что несколько раз получил по лбу от смеющейся Маши огромной деревянной ложкой.