Здравствуй, 1984-й
Шрифт:
Поезд «Адлер – Чита» – курортный. Он забит людьми, возвращающимися с юга, и, соответственно, вещей у них с собой от души, ну и покупок тоже немало. Поезд стоит в Ростове-главном долго, полчаса почти, и люд разбежался по перрону, а некоторые, особенно отчаянные, сквозанули на вокзал за пивком. В моем купе было занято всего одно место, причем мое! Недолго думая, я беру матрас с бельем и перетаскиваю на соседнюю нижнюю полку. Прощаюсь с Андреем, тот удивляет меня, подарив напоследок импортный дезодорант.
– Он начатый, ты извини.
– Спасибо, тут он и в самом деле к месту, – не чинюсь я и жму на прощание руку.
Возвращаюсь в купе и раскидываю вещи. Сумки с едой и вещами – под лежак, рюкзак – наверх над входом. Там уже лежит сумка соседа. Костюм снял и повесил на плечики, сам надел модные шорты и футболку. Жду соседа. Но приходит соседка лет двадцати пяти. Да такая, знаете, мечта командированного – талия, грудь, губки, ноги, слегка прикрытые легким сарафаном. Но общение у нас с ней сразу не заладилось.
– Тебе кто, мальчик, разрешал чужие вещи трогать? Где твои родители?
Я, будучи в мечтательном созерцании, не сразу нашелся, что ответить.
– И хватит на меня смотреть! Ну и дети пошли! Верни все, как было!
– Это восьмой вагон? – мямлю я, думая, что сел не туда, ведь на входе у меня билет никто не проверил.
– Ты еще и малограмотный? Да! Восьмой, – злится красотка.
– Тогда ничего не пойму, место семнадцать – это мое место, у нас что – два билета на одно место?
– Вот и прекрасно, что твое. Ляжешь на мое, на восемнадцатое! – хмурит брови наглая девица.
Я уже все понял, была такая забава в СССР – согнать человека с купленного им нижнего места на верхнюю полку, особенно бабушки этим злоупотребляли, но эта молодая, и не видно, что беременная, поэтому решаю поскандалить. Мне скучно, а с девкой ничего не сладится, похоже, у меня, так что на кой мне уступать ей?
– Нет, нам вдвоем там на вашем месте будет неудобно, у нас не такие доверительные отношения, чтобы я лег к тебе. Да и не усну я с тобой, ты вон какая фигуристая, – с улыбкой смотрю на хамку.
– Ты точно тупой! Не будем мы вместе спать, ты на мое ляжешь, а я на твое, – до нее еще не дошло, что я уже издеваюсь.
– А в чем прикол? – нагло обвожу ее взором с головы до ног.
– Так, мне это надоело! – девица хватает свой матрас и пытается положить на мое место, невежливо отпихивая меня бедром.
Хлясь! Легонько бью ее по попе. Она на секунду замерла и завопила!
На звук залетает проводница – мощная, но плоская, некрасивая бабища лет сорока пяти.
– Что тут случилось? – грозно вопрошает она.
– Она ко мне пристает, – быстро говорю я.
– Он ко мне пристает, – следом повторяет деваха. – Распускает руки, место уступать не хочет.
– Она в меня уперлась своими титьками и хочет, чтобы мы вместе спали, – с честными глазами говорю я.
– Так, тихо! – просит проводница и, видя, что к нам заглядывают любопытные пассажиры, закрывает купе. – Это чье место?
Я молча подаю билет.
– Пусть уступит, – капризничает скандалистка. – Что, ему жалко женщине место уступить?
Я вижу, что весы качнулись в пользу женской солидарности, и незамысловато бью под дых словами:
– Ага, она так и сказала, уступи красивой девушке, пусть наверху уродины и старые тетки ездят. А еще сказала, что мне сверху будет хорошо ее титьки рассматривать. А я не могу наверху, я боюсь, мне бабушка специально место внизу купила, – глазами мокрого котенка смотрю на проводницу.
Блямс, блямс, блямс! Три гири падают на другую чашу весов. Уродина! Старая! Без титек! Полное описание проводницы! Нежно звеня серебром, сверху падает маленькая гирька – билет купила моя бабушка. У проводницы вполне могут быть внуки тоже.
– Он врет! Малолетка, а не хочет уступить! – пытается оправдаться девушка, но ее время уже закончилась.
– Значит так! Пассажир купил билет, а вы его выгоняете со своего места, кричите на весь вагон. Это хулиганство, я сейчас наряд вызову, тебя ссадят на следующей станции, что там у нас? – разорялась проводница, переходя на «ты». – Ах да. Новочеркасск, потом Шахтная, тоже не то, большие города, а вот через два часа будет станция Сулин, она грузовая, тебе там удобно будет, – нежно воркует проводница.
Да моя ты хорошая!
– Не надо, я все поняла, – плачет девушка.
– Услышу один звук и высажу, – победно добавляет мадам. И обращается уже ко мне: – Сейчас тебе постель принесу, и билет давай.
– Еще чаю, если можно, – с видом ангела прошу я.
Поезд уже тронулся, а нас по-прежнему двое. Ну и славно. Меньше народу – больше кислороду. Деваха, разумеется, на контакт не идет, застелила свое место наверху и сидит на другой нижней полке, читает какой-то учебник. Мне показалось, что, проехав злосчастную Сулину, девушка вздохнула облегченно.
Я проголодался и решил поужинать. Достаю овощи и нарезаю их финкой. Затем вытаскиваю картошку, уже немного увядшую зелень и кусок курицы. Вместо хлеба у меня бабкина лепешка. Поезд подходит к очередной станции. «Лихая», – читаю я на одноэтажном здании вокзала. Стоянка недолгая, пара минут. Меланхолично смотрю в окно. Вдруг наше купе открывается, и к нам заваливаются два молодых бородача-кавказца с кучей вещей. Вот что за непруха! Сумок у них много, морды – наглые, один, мельком взглянув в мою сторону, садится на мое чистое белье и смотрит с интересом на попутчицу. Я пока не скандалю, но уже понимаю, что поездка перестает быть томной. Оба мужика подшофе.