Здравствуй, Галактика! [Сборник]
Шрифт:
— Что же делать? — растерянно спросил он.
— Есть один шанс. И я хочу им воспользоваться. Через четыре часа вылетаю.
— Куда?
— Туда, — он кивнул на экран телескопа, где по-прежнему трепетало огненное кольцо. — Вы проводите меня?..
Бенев вышел в центральный зал обсерватории, над которым был прозрачный купол, остановился у входа. В зале было много людей. Они стояли кучками, громко переговаривались, даже спорили, то и дело взглядывая вверх, где, затмевая звезды, висело необычное небесное тело.
— Уже такое большое?! — сказал Бенев, ни к кому
— Сама «черная дыра» крошечная.
— Но у нее мощное гравитационное поле.
— Она где-то в самом центре, а кольцо — это что-то материальное, неизвестно почему раскалившееся перед тем, как утонуть в «черной дыре»…
— Неясно, — не удержался Бенев от привычного скепсиса. — Почему мы видим кольцо, а не просто шар? Ведь это «материальное» вокруг, то есть со всех сторон?
Он думал обескуражить вопросом, но люди, жаждущие поговорить на больную тему, только ухватились за подкинутое сомнение, и Бенев невольно стал центром еще одной группки спорщиков. Его окружили, начали каждый по-своему толковать непонятное явление. Уверяли, что все очень просто: если мы видим свет, значит, он излучается, в отличие от совершенно черного центра, что природа излучения неизвестна, поскольку никто во всей обсерватории не может объяснить его. Кольцо же никого не удивляло потому, что в космогонии немало подобного: в одной плоскости движутся планеты вокруг Солнца, да и сами галактики не шары, а сплюснутые звездные скопления… А Бенев по своей журналистской привычке обобщать думал в это время вовсе не о звездах, а о том, что вот и он со своими вопросами стал собирающим центром, как песчинка в перенасыщенном растворе, рождающая кристалл, что, может, от этого земного и привычного не так уж и далеко до законов мироздания?..
А над прозрачным куполом равнодушно горели мириады звезд и сверкало, шевелилось в вышине белое кольцо — огненная свита страшного демона, случайно созданного людьми.
Бенев выбрался из толпы, которая продолжала все так же спорить, даже не обратив внимания на его исчезновение, и пошел к себе. Еще от дверей увидел Энну, сидевшую в кресле у пульта связи.
— Я тебя не могла найти, — с тревогой в голосе сказала Энна.
Он смотрел на нее и ничего не отвечал.
— Энна, — наконец сказал Бенев, — я сейчас уезжаю в космопорт. С профессором Громовым.
— Почему ты? — испугалась она.
— Громов просил.
— Он не мог об этом просить.
— Почему же? — Бенев удивленно посмотрел на нее.
— Уво. — Она впервые назвала его по имени и покраснела. Но не опустила глаз. — Помнишь, я сказала тебе — «не знаю». Это была неправда. Я хотела бы полететь с тобой к звездам.
Он опустился на пол, положил голову ей на колени. Пощелкивал, шелестел в углу «регулятор эмоций», не в силах понять, какие для этого случая требуются шумы и запахи, чтобы ослабить нервное напряжение, переполнившее комнату. Сколько времени просидели так, они не знали, может, три минуты,
Громов дожидался Бенева в большом экспедиционном луноходе. Рядом с ним сидели два робота, положив манипуляторы на титановые контейнеры, словно их надо было от кого-то охранять.
— Вы надолго летите? — спросил Бенев.
— Боюсь, что навсегда, — ответил Громов, недоброжелательно косясь на Энну. — Потому и хотел, чтобы вы меня проводили.
— Я тоже поеду. — Энна сказала это таким решительным тоном, что Громов махнул рукой.
Уже выезжая из лунного города, они увидели Руйка, стоявшего на дороге с длинным объективом, похожим на лучемет звездолетчиков.
— А меня-то забыли, — сказал он просто.
Бенев кивнул ему, чтобы скорей забирался в свободный кормовой отсек, и луноход, сорвавшись с места, помчался по пустынному шоссе, далеко впереди вонзавшемуся в темную стену гор.
— Значит, такое дело. — Громов откинулся на сиденье, поднял голову, посмотрел на светлое колечко в звездном небе. — Шанс такой: как можно скорей попытаться стащить «черную дыру» с устойчивой орбиты. Расчеты показывают, что можно приблизиться к ней на некоторое безопасное расстояние. Она, естественно, потянет корабль к себе, а он все время будет лететь впереди, как бы стремясь уйти. Есть надежда, что ее скорость на орбите при этом может возрасти и она начнет удаляться. Понятно?
— Нет, — сказал Бенев. — Почему такой сложный вопрос решаете вы один?
— Этим заняты сейчас все. Но нужно торопиться, пока «черное тело» еще мало. И нужно изучать его вблизи. Если кто-то должен лететь первым, то только я.
— А потом?
— Когда «потом»?
— Если удастся увести «черное тело»?
— Куда? В солнечной системе его оставлять нельзя.
До Бенева вдруг дошло, что это не просто эксперимент со своим началом и концом, а трудная, опасная и очень долгая работа, может быть, рассчитанная на многие годы.
— А если его подтащить к Солнцу, кинуть в огонь?
— Мы не знаем, что станет с Солнцем.
— Но это же ужас что такое! — вырвалось у него.
— Именно так, — сказал Громов. — Потом, наверное, его поведут автоматические корабли. Но доверить машинам первую попытку я не могу. К тому же, повторяю, надо спешить: «черный демон» будет непрерывно расти…
Впереди показались серебристые строения ракетодрома, над которыми, словно лунный пик, возвышался космический корабль.
— Когда его успели подготовить? — спросил Бенев.
— Корабль предназначался для дальней экспедиции. Я настоял, чтобы его отдали мне.
— Вы полетите один?
— Риск слишком велик.
— Я полечу с вами, — неожиданно для самого себя сказал Бенев.
Громов ласково засмеялся.
— Спасибо, голубчик, но это только мое дело.
— Это теперь дело всех.
— К тому же вы ничем мне не поможете.
— Вы будете не один. Разве это не помощь?
— Спасибо. У вас теперь есть кому помогать. — Он доброжелательно взглянул на Энну.