Здравствуй, Марс!
Шрифт:
Ужин должен был состояться через пять часов. Логов решил провести это время наилучшим образом — еще раз навестить своего несчастного друга. Он не верил, что тот обречен и дни его сочтены. С одной стороны, у Логова не было оснований сомневаться в словах Вика, куратора и диагнозе медблока, но что-то не складывалось в общую картину, наверное, у него не хватало ума или цельности восприятия. Если бы история с неизлечимо больными
Вик не удивился его визиту. Он усадил Логова в кресло, а сам устроился на диване.
— Не знаю, что тебе предложить. Что ты будешь есть, пить? У меня много вкусных вещей, но тебе, наверное, нужно следить за своим питанием? Режим, диета… Может быть, ты пришел со своим сухим пайком?
— Не беспокойся, Вик, я не голоден. Хочу сохранить аппетит до вечера. У меня назначена встреча. Обещали хорошо накормить. Для меня это важно.
— Тогда кофе и булочка.
— Уговорил.
— Хорошо. Не люблю, когда люди отказываются от еды.
Логов осмотрелся. Он вспомнил, что Вик и прежде был аккуратен. Пол был подметен, пыль вытерта, одежда не валялась кучей, а была спрятана в шкаф, посуда перемыта. Порядок соблюдался, что было удивительно для человека, которому было отмерено всего лишь шесть недель жизни. На стенах в рамках висели фотографии, не репортажные, а скорее, абстрактные. Логов слышал, что умелые люди способны при помощи обычного фотоаппарата получать далекие от реальности снимки, но видеть что-то подобное до сих пор не приходилось. В общем, ему понравилось. Причудливая игра света, разнообразные цветные пятна, мрачная игра теней и сказочные отражения — все то, что так легко принять за мистику, растворенную в обычной человеческой жизни.
На столе лежала настоящая книга! «Неужели он по-прежнему читает бумажные книги»? — в замешательстве подумал Логов.
— Ты хотел со мной о чем-то поговорить? — спросил Вик, поставив перед Логовым чашку кофе и тарелку с крендельком.
— Я хотел бы тебе помочь.
— Вряд ли тебе это удастся. Я давно потерял всякую надежду. Поговорим о чем-нибудь другом.
— Хорошо. Чем ты занимался все это время?
— Наблюдал. Писал книги. Жил в свое удовольствие.
— Работал где-нибудь?
— О да, сменил множество не очень ответственных рабочих мест. Даже на химическом комбинате побывал.
— На вредном производстве?
— Нет. Почему ты спросил? Думаешь, что я подхватил неизлечимое заболевание во время работы? Это абсолютно исключено. Медицинский контроль на комбинате был организован наилучшим образом.
— Ты мог чего-то не знать.
— Исключено.
— Тебя могли обмануть.
— Моя болезнь не связана с работой на комбинате.
— Если ты знаешь, где подхватил свою болезнь, почему не расскажешь мне?
— Перестань. Неужели непонятно, никто не знает, чем я болен. Собственно, поэтому и не удается справиться с моей болезнью.
— Но тебе прописали какие-нибудь таблетки?
— Да. Я глотаю пилюльки. Мне делают уколы. Врачи стараются. Жаль, что у них ничего не получается.
— Знаешь, а у меня вместо крови в сосуды закачена специальная жидкость. Давай перекачаем ее тебе.
— Спасибо, не надо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи, почему ты летишь на Марс?
Правильный ответ Логов знал, но ему показалось, что его доводы могут показаться Вику не убедительными, поэтому он решил не отвечать и задать свой вопрос.
— Зачем у тебя на столе лежит книжка?
— Я ее читаю. Ивлин Во. «Незабвенная».
— Послушай, но десять лет тому назад ты уже читал эту книгу.
— Есть книги, которые можно перечитывать каждые полгода. И, уверяю тебя, каждый раз там обнаружатся новые подробности, которые ускользали от тебя прежде.
— Разве литература не доказала свою ненужность и бессмысленность?
— Нет. Наоборот. Мне легче представить мир будущего без компьютеров и полетов на Марс, чем без литературы.
Что-то подобное Вик говорил и десять лет тому назад. Про литературу. Логов почему-то запомнил эти слова. Наверняка, он приводил какие-то доводы, ныне забытые. Вот их точно не стоило помнить.
— Ты слишком высокого мнения о литературе.
— К сожалению, лишь немногие люди понимают, что только благодаря литературе на Земле возможна жизнь. Она единственное, что скрепляет человеческие души.
— Всегда удивлялся твоей самоуверенности. Кажется, что тебя никогда не покидает чувство правоты. Какие бы странные заявления ты ни делал.
— Все правильно. Это потому, что я писатель.
— Ты веришь, что нужен людям? Неужели, это правда?
— Конечно. Потребность в новых текстах есть у всех, но признаются немногие.
— Может быть, у тебя проблемы со здоровьем из-за книг? — спросил Логов.
— Отстань.
Марта приказала ждать ее у фонтана возле Городского банка. Напротив обнаружилась скамейка, Логов уселся и принялся с интересом рассматривать проходивших мимо женщин, стараясь не пропустить капитана. Ему пришлось сосредоточиться, он боялся, что не узнает Марту, если она придет на встречу в гражданском платье. Логову заранее стало стыдно. С его стороны было бы непростительной глупостью пропустить ее. Он не был в себе уверен, и с каждой минутой его неуверенность крепла, на всякий случай он попытался заранее придумать правдоподобное оправдание.