Здравствуй, Марс!
Шрифт:
И вот он отыскал нужный подъезд, консьерж записал его фамилию и время прибытия в свой толстый журнал наблюдений и разрешил Логову воспользоваться лифтом. Квартира Вика располагалась на седьмом этаже.
Немного помедлив и зачем-то причесав волосы, Логов позвонил в дверь.
— Проходи, для тебя всегда открыто, — донесся до него чуть приглушенный голос друга.
Он прошел в относительно чистое, но не ухоженное помещение, скорее напоминающее склад, чем жилую комнату. За большим
— Здравствуй, Вик!
— Не думал, что ты придешь.
— Почему? — удивился Логов.
— Ты у нас теперь герой. Тебя по телеку показывают.
— Разве? Не знал.
— На днях тебя видел.
— Я что-нибудь говорил?
— Нет, по-моему. Ты стоял возле глобуса Марса и был сосредоточен. Говорил кто-то другой.
— Это не считается.
— Я все равно был рад тебя увидеть.
— Соскучился?
— Нет. Я не сентиментален.
— Зачем же ты позвал меня?
— Ты улетаешь и больше не вернешься. Я хотел с тобой попрощаться. Мы с тобой больше никогда не увидимся, — сказал Вик грустно.
— А говоришь, что не сентиментален!
— О, меня интересуют не чувства, а, если можно так сказать, философия момента. Ты, наверное, думал о том, каково это — знать, что никогда больше не сможешь увидеть привычный мир, который внезапно станет для тебя недоступным? Ну и как? Спокойно переносишь свое будущее путешествие в один конец?
— Зачем ты хочешь это знать?
— Мне тоже пора подготовиться к путешествию в один конец.
— Не понимаю, о чем это ты?
— Все очень просто. Я скоро умру. Не исключено, что не доживу до твоего старта. Два месяца — для меня это огромный срок. Слишком большой.
— Перестань говорить ерунду! Знаешь, мы с тобой еще молодые люди, нам рановато думать о смерти!
— Разве ты не просмотрел мое досье в сети? Там ясно сказано: неизлечимо болен. Понимаешь, я болен. И болен неизлечимо. Мне нечего добавить, я с этим живу.
Логов не понимал, какую игру затеял Вик. Наверное, его слова были как-то связаны с литературой. Наверняка предполагается, что собеседник сможет отыскать скрытый аллегорический подтекст в его высказывании, после чего Вик подхватит разговор и ввернет пару остроумных и смешных фраз.
— Меня не собьешь, — сказал Логов, насупив брови. — Не знаю, какую игру ты затеваешь, но я должен честно тебя предупредить, на меня не рассчитывай. Мне кажется, что сегодня мы должны поговорить серьезно. Кто знает, может быть, мы с тобой и в самом деле видимся в последний раз.
— Я действительно неизлечимо болен, — сказал Вик, в его глазах блеснули слезы.
— Постой, Вик! Я специально посмотрел в сетипедии, термин «неизлечимо болен» означает только то, что у тебя могут возникнуть сложности в достижении практического бессмертия. Неужели ты веришь, что люди когда-нибудь обретут бессмертие? Прости, но вряд ли это будем мы с тобой.
— Я скоро умру. Это произойдет независимо от того, веришь ты мне или нет. Осталось шесть недель. Это все, на что я могу рассчитывать.
— Не верю.
— Почему?
— Мы живем с тобой в благословенные времена, когда развитие медицинской помощи гарантирует людям нашего возраста полное излечение от всех известных болезней. Мне легче поверить в то, что Марс заселен злобными монстрами, чем в то, что наша современная медицина не справится с твоими болячками.
Логов вытащил из кармана куртки медблок и направил его на Вика, он был настроен решительно. Это был самый простой способ дать другу надежду.
— Сейчас мы тебя, как следует, протестируем. Уверяю, что останешься довольным.
Несколько минут ушло на инициализацию Вика в сети скорой помощи и установление связи с базой данных. Наконец индикатор на медблоке стал зеленым, процесс пошел.
— Сейчас я излечу тебя от позорных мыслей о смерти. Скорее всего, твой медблок неисправен. Подожди минуту. Предоставим действовать моему, и все прояснится.
— Это ни к чему. Результат известен.
Уже через три минуты исследование организма было завершено. Диагноз показался Логову совершенно диким и невозможным: «Пациент неизлечим. Оставшееся время жизни шесть недель».
— Что это значит? — удивился Логов.
— А я тебе что говорил! — ответил Вик с какой-то противоестественной гордостью.
Дело приняло неожиданный и крайне неприятный оборот. Нужно было обязательно разобраться во всем этом безобразии, чтобы потом не пожалеть. Логов вызвал своего врача-куратора из Агентства. Тот, понятное дело, перепугался и долго отказывался вести разговор без протокола.
— Послушайте, Логов, чего вам от меня нужно? Ваши показатели здоровья удовлетворительны, вмешательства специалистов не требуется. Зачем вы меня вызвали?
Пришлось рассказать про друга Вика и про странный диагноз, который ему поставил медблок.
Рассказ куратору не понравился. Но о протоколе он больше не вспоминал.
— Поистине нужно быть последним идиотом, чтобы перед полетом на Марс оказаться в обществе неизлечимо больного человека! А если вы заразитесь и умрете? Что прикажите с вами делать? Отстранить от полета? О чем вы думали? Или у вас есть лишняя пара миллиардов, чтобы заплатить неустойку?