Здравствуй, сосед!
Шрифт:
Сегодняшнее вече должно решить, быть или не быть походу. Об этом вече и шёл вчера на пиру у князя разговор. И князь, и многие другие бояре, и богатые купцы, так же, как и сам Ратибор, стоят за поход. У них с суздальцами давний спор из-за северных лесных угодий. Богатые леса! И зверя пушного полно, и диких пчёл. Плохо ли получить там земли? Это у бояр на уме. У купцов другие думы — скупать задешево у местных охотников и древолазов мех, мёд и воск. Но есть у них и противники. Первым будет кричать на вече против похода знатный и влиятельный в Новгороде боярин Твердислав. Почему — понятно. У него имения совсем в других краях. Вот он и опасается: уйдёт дружина на суздальцев, а в это время, глядишь, пожалуют к Новгороду незваные гости. Самому Новгороду,
Правду говорила боярыня Гордята, что сыну её незачем бегать на торг, чтобы посмотреть коней. Таких коней, как у боярина Ратибора, даже на Козьей Бородке редко можно увидеть. Ратибор строго наказывал своим челядинцам беречь и холить коней. Но, не доверяя ни конюхам, ни даже управителю, сам всегда следил, вдоволь ли задают коням корма, хорошо ли чистят их. Боясь боярского гнева, конюхи старались как могли. И теперь, глядя на коней, которых одного за другим холопы проводили мимо крыльца, боярин был доволен.
Оставалось только проверить, ладно ли подкованы кони. Вот и кузнец. Но, глядя на неспешно шагавшего через двор кузнеца Фому, боярин нахмурился. Это про него доносил управитель: смутьян Фома такие речи ведёт, что повторить их язык не поворачивается. «Пусть, мол, сам боярин идёт в поход, ежели ему охота. А нам суздальцы ничего худого не сделали. Ничего нашего не отняли. Так что и драться нам с ними не из-за чего». Вот и сейчас глянул исподлобья, едва голову склонил. И не такие люди, завидев боярина, поспешно срывают шапки и кланяются в пояс. Прав управитель. Работник этот Фома каких поискать. Блоху подкуёт. Но строптив. И других своими мятежными речами смущает. Ничего, всех их обломает боярин Ратибор. Только бы вече сегодня приговорило идти в поход. А если нет, тогда придётся ударить в колокол.
Покончив с делами, боярин отправился в город.
Борис видел в окошко, как отец спустился с крыльца. Был он в белом плаще, застёгнутом у плеча золотой пряжкой и подпоясанном золотым поясом. «На вече идёт, — догадался Борис. — Значит, вернётся не скоро».
Сторож, распахнув ворота, низко поклонился боярину. А Борис только того и ждал, чтобы незаметно выскользнуть со двора.
28. Ещё одна тайна
На Добрынинской улице произошло немаловажное событие. Вернулся из пионерлагеря Андрюша Вишняков. И конечно же, Лена с Колей Пеночкиным повели его на улицу Добрыни.
Вот домик сапожника. К нему от бревенчатой мостовой ведёт деревянная дорожка. Почему она проложена — понятно. Ведь если не будет такой дорожки от улицы к дому, то всю грязь, сколько ни есть её во дворе, натаскают в избу, так что ни одной хозяйке не удастся поддержать чистоту. Дворы не убирают, не метут. Напротив, ещё стараются смести и мусор с дороги во двор, засыпают всем этим ямки и низины, чтобы во дворе не скапливалась вода. Пусть лучше двор будет немного повыше, чем улица.
В доме у сапожника весело. Сам он сидит у окошка и шьёт сапоги и поршни. Жена его вышивает цветными нитками узоры. Во дворе возится с голубями сын…
Но не в каждый дом на улице Добрыни войдёшь так запросто, как в домик сапожника. Хотя бы, например, в соседний.
Дома этого нету, как и мастерской сапожника. Только разрытая земля да табличка на шесте: «Боярский терем». Но и Лена, и Коля Пеночкин видят его, будто он и в самом деле стоит на улице Добрыни. Сложен из таких же толстенных брёвен, как и мостовая. Высокий, в два этажа, он кажется огромным рядом с крохотной избушкой сапожника. Окошки украшены затейливым деревянным кружевом. Островерхая крыша выложена медными плитами и сверкает, будто золотая. Входные ворота всегда заперты. Во дворе злые собаки. Тянется этот двор, огороженный высоким частоколом, далеко — от домика сапожника вдоль улицы Добрыни почти через весь котлован. Этот огромный двор — усадьба боярина Ратибора. Здесь и амбары для зерна, и погреб, и конюшня, и людские избы, в которых живут слуги. Что стоял когда-то на этом месте терем, археологи определили по остаткам фундамента, как и домик сапожника. А вот что принадлежал он боярину Ратибору, известно из Новгородской летописи. Там написано, что во время большого голода в Новгороде поднялся мятеж. Восставшие разгромили дома бояр и богатых купцов, которые прятали в своих закромах зерно. В числе прочих пострадала и усадьба боярина Ратибора на улице Добрыни.
Лене очень хотелось, чтобы Андрюше понравилась улица Добрыни, и она старалась ничего не пропустить. А если она забывала о чём-нибудь рассказать, то об этом вспоминал Коля. Так они и рассказывали. Лена — про боярский терем, а Коля — про огород:
— Угадай, что росло на огороде?
— Морковка! — сказал Андрюша.
— Правильно! А ещё что?
— Свёкла! Капуста!
— Тоже правильно! А ещё?
— Картошка!
— А вот и нет! — закричал Коля Пеночкин. — Не росла тогда картошка!
— Как это не росла?
— А так. Может, в Америке у индейцев она и росла, но в Новгороде о ней и не слыхали никогда. Ведь тогда Америку ещё не открыли.
— Что же, эти люди на улице Добрыни так и ни разу не ели картошки? Ни варёной, ни жареной, ни печёной? — недоверчиво спросил Андрюша.
Он был недоволен, что Коля Пеночкин знал про картошку и индейцев, а он нет. Зато Коля был очень доволен. Потому что в школе всегда выходило так, что знал Андрюша, а он не знал. Они поспорили немного, а потом пошли дальше и опять рассказывали. Лена — про водопровод. Вон они лежат, раскопанные археологами деревянные трубы. Очень даже хорошо можно представить себе: со всех сторон идут к нему женщины и девушки с расписными коромыслами на плечах. Рады. Ещё бы! Тут и вода чище, и носить её ближе, чем с Волхова. Постоят, обсудят все новости, наберут воды в деревянные вёдра и пойдут не торопясь, чтобы не расплескать её.
Рассказывает Лена про водопровод, а Коле Пеночкину не терпится, хочется ему поскорей показать Андрюше лавочку купца. Вот она тут же, недалеко от водопровода, в том месте, где виднеются красные флажки.
Из-за этого купца и получилась большая неприятность, о которой мне хоть и не хочется, но придётся рассказать. Но сначала немного о купце. Купец, по-видимому, был скупой. Монеты и кусочки серебра — резаны, которые он получал за товар, он прятал в старый вязаный чулок, а чулок прятал в дыру под полом. Но облюбовал эту дыру не только скупой купец. Очень удобным складом показалась эта уютная дыра и жившей под полом крысе. Крыса была запасливая. Она пошарила в лавке купца и решила, что кое-чем можно поживиться. Больше всего нравилось ей зерно, которое купец хранил в больших деревянных ларях. Беда была только в том, что лари купец держал закрытыми, и крысе удавалось подбирать только просыпавшиеся зёрна. Зато к орехам, которые она обнаружила в мешке, добраться было нетрудно.
Но ни скупому купцу, ни запасливой крысе не удалось попользоваться богатствами, хранившимися в тайнике. Потому что на улице Добрыни случился пожар. Выбежал из дому купец. Едва спасся от огня, где уж тут было помнить о спрятанном кладе. Выскочила в страхе и крыса и побежала куда глаза глядят. Ей тоже было не до запасов. Так и лежало всё под сгоревшим домом. Время шло. На этом месте построили новый дом, потом — другой. Давно уже обветшал и прорвался чулок, просыпались монеты и резаны. Лежали до тех пор, пока…