Здравствуй, сосед!
Шрифт:
— Да так, вышло небольшое недоразумение, которое, я думаю, сейчас благополучно разрешится, — отвечал Дмитрий Николаевич. И спросил: — Ребята, кто из вас взял монеты из тайника? Вот там, в лавке купца, — показал он в конец улицы Добрыни.
— Монеты? В тайнике? Никто не брал, — сказала Лена.
— Никто не брал, — сказал и Андрюша.
А Коля Пеночкин тоже что-то хотел сказать, но увидел, что на него смотрит Серёжа, смешался и не сказал ничего. Зато сказал Серёжа:
— Весь КИС тут работал, и ни разу ничего такого не случалось. Это же пятно! — А
И Лена тоже посмотрела на Колю Пеночкина. А Андрюша покраснел и отвернулся. «Наверное, ему стыдно за этого Пеночкина», — подумала Лена. А Коля Пеночкин по-прежнему ничего не говорил. Только шмыгнул носом. Постоял, пошмыгал. А потом вдруг повернулся и, опустив голову, пошёл через котлован к лестнице. Серёжа было рванулся за ним, но Дмитрий Николаевич его удержал:
— Подожди, Серёжа.
— Не понимаю вас, Дмитрий Николаевич! Мало того что из-за какого-то дурного мальчишки чёрное пятно может пасть на других людей, даже на КИС… Я уж об этом не говорю, но позволить ему безнаказанно…
— Постой, постой! — опять перебил Дмитрий Николаевич. — Не сердись. Я думаю, тот человек не замыслил ничего дурного. Я уверен, что он вовсе не собирался уносить свою находку домой. Просто он не знал, как надо себя вести на раскопках. Мы сами виноваты, что не рассказали ему об этом. Важны ведь не монеты сами по себе. Как бы это объяснить попонятней? Знаете, что такое мозаика?
— Знаю, — сказала Лена. — У меня была такая игра. Разные квадратики, кружочки, треугольнички. Если сложишь их правильно, получается какой-нибудь узор.
— Вот-вот. И в нашем деле так. Археологи по отдельным находкам стараются восстановить картины прошлого. Началось с того, что мы нашли небольшую дощечку, на которой были вырезаны имена.
— Должников? Да? Я помню, Дима, вы говорили. У вас в блокноте записано: «Ульяна, Купава, Вишена…»
— Но сначала мы не знали, что это должники. Потом в этом же месте нашли два железных брусочка разного веса — гирьки для весов. Вот тогда и возникло предположение, что в этом месте была лавка купца. На весах отвешивали муку, крупу. А на дощечке, по всей вероятности, купец вёл запись покупателей, взявших у него товар в долг. А теперь — тайник. Ты прав, Серёжа, очень интересный тайник! Это крысиная нора.
— Где крысиная нора? — спросила Лена, оглядываясь. — А крысы в ней есть?
— Можешь не беспокоиться, крыса убежала во время пожара, — сказал Серёжа, — а орехи оставила.
— Орехи? — спросил молчавший всё время Андрюша. — Какие орехи?
— В тайнике ведь не только монеты лежали, но и орехи, — пояснил Серёжа. — Монеты спрятал купец, а крыса спрятала орехи.
— Которые она утащила у купца, — добавил Дмитрий Николаевич. — Теперь можно с уверенностью сказать, что на углу улицы Добрыни находилась лавка купца.
— Из-за монет? — догадалась Лена.
— Скорей из-за орехов. И вот почему: грецкие орехи в наших местах, как известно, не растут. Не росли и тогда. Их привозили из Византии. Потому и называются они грецкими. Это было дорогое лакомство. Дом же, о котором идёт речь, судя по всему, не из богатых. Зачем его обитатели покупали бы столько орехов? А их там было много, если крысы могли их растаскать. Напрашивается вывод: ими здесь торговали. Значит, что мы теперь знаем об этом доме на углу улицы Добрыни?
— Доска с именами — раз, — Лена загнула палец, — гири для весов — два. Орехи в крысиной норе — три.
— Ну и монеты, конечно, — добавил Серёжа.
— Да, этих монет нам очень не хватает, — подтвердил Дмитрий Николаевич. — Если тот, кто нашёл, спрячет их в коробку, как делают некоторые, думая, что собирают таким образом коллекцию, толку от этого не будет. Что здесь они лежали, что в коробке будут лежать — невелика разница. Другое дело, если они попадут к специалистам. Помните, Людмила Петровна сказала вам, что эту улицу Добрыни — и бревенчатую мостовую, и дома на ней — построили восемьсот лет назад?
Лена кивнула.
— Есть много примет, известных археологам, по которым и определяют не только век, но и десятилетие и даже год жизни древнего города, ну и тех людей, конечно, что его населяли. И о многом тут могут рассказать монеты, которые удаётся найти. Нумизматы — так называют людей, изучающих монеты, — знают, когда именно какие деньги были в ходу. Вот и мы, если бы не пропали те монеты из тайника, могли многое ещё узнать об улице Добрыни, о древнем Новгороде. Я думаю, что тот человек, который взял монеты, ничего этого не знал, — сказал Дмитрий Николаевич, немного помолчав.
— Конечно, не знал, — сказал Андрюша и медленно одну за другой стал вынимать из кармана монеты.
29. По звону колокола
По всей Торговой стороне разносится гул голосов. Но шумит не торг. Сегодня никто ничего не продаёт и не покупает. Сегодня у Ярославова дворища собирается вече.
Испокон веку решает Господин Великий Новгород все важные дела на вече. Когда-то, услышав удары била по щиту, собирались на вече все мужчины-новгородцы. Теперь висит на вечевой площади колокол. Но он молчит. Зачем тревожить звоном город? Право голосовать на вече имеют только знатные бояре да самые богатые купцы.
Когда пришёл боярин Ратибор, повсюду на каменных скамьях, рядами стоявших на площади, пестрели разноцветные кафтаны и плащи из дорогих заморских тканей. Оглядевшись, Ратибор остался доволен. Почти все его сторонники были в сборе. Правда, и вокруг его противника, боярина Твердислава, хватало народу.
Все поглядывали на Ярославово дворище. До сих пор так называют новгородцы двор, где стоял дворец князя Ярослава Мудрого. Сейчас здесь находится канцелярия посадника — правителя города, выбранного самыми знатными и богатыми новгородцами. Здесь сидят писцы и знающие иноземные языки толмачи, дожидаются распоряжений гонцы и меченоши — вооружённые мечами и копьями воины городской стражи.