Здравствуй, Валерка! (сборник)
Шрифт:
совсем не великолепную шестерку.
Через несколько минут трое самых здоровых связаны по рукам и ногам, а
четверо умоляют отпустить их домой, потому что они никогда больше драться не
будут. И вообще, если бы не Марат, они бы ни за что не напали на таких
замечательных ребят, как мы.
– Может, отпустим?
– разжалобился Семка.
– Может, снегом покормим?
– подмигивает мне Горох.
Все глядят на меня и ждут мудрого решения. Я приосаниваюсь
размышляю. Не верю я людям, которые сперва дадут тебе по зубам, а потом
говорят, что они этого не хотели и вообще они ангелы. Я таким типам ничего
не прощаю, ни одного синяка. Кстати, под левым глазом здорово болит. Может, вот этот мне и залепил, который сейчас хнычет и просит отпустить его к
мамочке?
Я поглядел на приувядшую семерку, а потом на сугробы снега, которые
сегодня завалили всю улицу. И еще раз на семерку, и еще раз на сугробы.
Веселая идея рождается сама собой.
– А что, если "великолепная семерка" тунеядцев потрудится на благо
улицы Первомайской? - восклицаю я.
– Сейчас мы раздобудем для них лопаты, и
пусть мальчики, засучив рукава, с огоньком очистят улицу от снега.
Мое предложение проходит на "ура".
– Труд создал человека, - важно изрекает Горох.
Мы с Семкой отправляемся в ближайшие дома за лопатами, а Горох со
своими сторожит тунеядцев.
Мы стучим в двери и говорим:
– Наш пионерский отряд решил очистить вашу улицу от снега. Дайте нам, пожалуйста, лопату.
Жители улицы охотно дают нам деревянные лопаты, а некоторые даже помощь
свою предлагают. Но мы благородно отказываемся:
– У нас такие ребята и так любят работу, что мы быстро справимся сами.
Мы вручаем четверым тунеядцам орудия труда. Троих связанных охраняет
Горох. Мы же не спускаем глаз с тех, кто работает, а когда надо, покрикиваем, командуем.
Тунеядцы начинают энергично. Их лопаты так и мелькают в воздухе. Вскоре
они очищают тротуар перед пятью домами. Но, переусердствовав, Марат и его
дружки выдыхаются и начинают еле шевелиться.
– Эй, Горох!
– кричу я.
– Давай вторую смену.
Горох развязывает троих пленников, они жадно хватают лопаты и начинают
с такой силой метать снег, как это делает хорошая машина. Четверо из первой
смены, привалившись к забору, отдыхают.
В две смены "великолепная семерка" быстро очищает тротуар. Остается
совсем немножко.
– Ладно, хватит, - командую я.
– Сматывайтесь.
– И запомните, - показывает могучие кулаки Горох, - кто к нам с мечом
придет - от меча и погибнет.
Мы хохочем. Повесив носы, измотанные, но перевоспитанные, тунеядцы идут
через переезд к проспекту.
С неочищенной частью тротуара мы справляемся за полчаса.
Домой возвращаемся почти друзьями. Вот ведь как странно бывает: мы с
Горохом - почти друзья...
ИЗ ПУСТОГО В ПОРОЖНЕЕ
Уже три дня, как болеет Ира. У нее грипп вместе с ангиной. Ребята целой
толпой навестили Иру, и Семка каждый день носится к ней.
А я ни разу не зашел к Ире. Мне как-то неудобно. Потому что вчера я
получил новую двойку по математике. И мне первый раз в жизни стыдно, что я
получил двойку. Раньше нахватаешь "пар" и гордишься ими, как олимпийскими
медалями. А теперь почему-то стыдно. Я представляю, как строго посмотрит на
меня Ира, и у меня мурашки начинают по коже стометровки бегать.
Мама сердится:
– Почему ты не навестишь Иру?
– Боюсь заразиться, - отвечаю я. - Ты ведь знаешь, какой грипп
заразный. И ангина тоже.
– Никто тебя не заставляет с ней целоваться, - сердится мама.
– Вот еще не хватало - целоваться, - фыркаю я. - Не пойду и все. Ты
спроси у нее, не нужно ли ей вызвать "скорую помощь"? - Я открываю дверь и
последние слова кричу вдогонку маме, которая торопливо поднимается на
четвертый этаж, где живет Ира.
А самое обидное, что двойка у меня какая-то глупая. Вообще двоек умных
не бывает. Это понятно. Но моя последняя двойка была уж очень глупая, а от
этого - обидная. Потому что сперва она была пятеркой.
Позавчера мы писали контрольную. Вы же знаете, как пишутся контрольные
– по вариантам. Ты решаешь одну задачу, а твой сосед - другую.
А я сидел один. Одному, сами понимаете, скучно решать. И я попросил
Павла Захаровича пересадить меня к Леньке Александрову. Я сидел на
предпоследней парте, у самой двери.
– Здесь дует, Пал Захарыч, а у меня насморк, - я усердно пошмыгал
носом.
Павел Захарович пересадил. А что тут такого? Ленька решает один
вариант, а я другой. Не спишешь все равно.
Нашему варианту попалась эта самая задача, вы ее, наверно, тысячу раз
решали: про бассейн, который одна труба наполняет водой, а в другую, наоборот, вся вода выливается. Мне такая арифметика совсем не нравилась.
Однажды я в ответе написал: "Надо сказать завхозу, чтобы он починил вторую
трубу". Такое решение мне подсказала мама, когда мы с ней два часа бились
над задачей, но так и не смогли ее одолеть. И вот на контрольной - такая же.