Зелёная кровь
Шрифт:
Потом Локкер шел по шоссе до тех пор, пока на него не рявкнул человек в сером, с металлическими бляшками, перепоясанный кобурой:
– Эй, хиппи! Тебе говорю, длинный - куда прешься по проезжей части?! Под колеса захотел?!
Локкер виновато улыбнулся, чуть пожав плечами. Этот человек тоже не враг. Он всего лишь не хочет, чтобы с Локкером случилась беда. Следует выполнить то, что он требует - перейти на полосу асфальта, приподнятую над шоссе и огороженную поребриком.
Вообще-то доброжелатель не обязан быть вежливым. Хиппи - это бранное слово? Раньше никто не называл Локкера так.
Локкер послушался серого, поднялся на поребрик
Очень много шума. Чуткие уши Локкера различали целую реку резких звуков; он никак не мог разобраться, какие из звуков опасны, а к каким нужно притерпеться, потому нервничал. От резкого металлического скрежета шарахнулся в сторону, подумав, что так может скрежетать только смертельная угроза - а оказалось, что ничего особенного: два вагончика на стальных колесах едут по рельсам, как электричка-коротышка, скрежещут на поворотах. Всюду только и слышишь гул машин, шелест колес по асфальту, скрип, вой неживого металла, свист электричества, протяжные звенящие стоны мертвой материи, движимой электрическим ветром... всюду горят холодные пронзительные огни, бездушный свет лезет в глаза, режет мозг. По серым ячейкам электрических сот с уханьем проносятся ослепительные световые волны, дико-красные, жутко-синие... тяжело дышать от бензиновых паров.
Локкер мотал головой, пытаясь избавиться от ноющей боли в висках, и брел в отчаянии, почти наугад. Красные круги загораживали путь, чтобы множество машин могло промчаться мимо по своей асфальтовой реке; зеленые круги изображали память о живом, память о лесе и лете - открывали дорогу. Локкер шел вместе с людьми, которые куда-то торопились, громко говорили и пили из жестяных банок что-то с запахом таким резким, что хотелось отвернуться и чихнуть. Многие пускали изо рта ядовитый дым. Ожидая, пока можно будет перейти дорогу, Локкер стоял рядом с молодыми мужчинами, вдыхающими эту едкую вонь - кто-то выдохнул струю дыма в его сторону и рассмеялся, когда Локкер поспешно отпрянул.
От города хотелось спрятаться. Убежать в какое-нибудь тихое уютное место, лечь на пожухлую траву среди высоких кустов, полежать, поджав под себя колени, подумать в покое... Локкер невольно оглядывался в поисках такого места, но не мог его найти. С огромных светящихся полотнищ, стоящих на бетонных ногах, громадные буквы вопили в самые глаза: "Не пропустите грандиозную распродажу!", "Вы будете счастливы с нами!", "Не теряйте времени, покупайте телевизор нового поколения!" - Локкер не помнил, что такое телевизор, и не знал, что такое распродажа. Рядом с буквами изгибались нарисованные человеческие женщины - их нагие тела не были прикрыты ни шкурой, ни одеждой; везде мелькали голые, в позах гона, освещенные теплым светом, оранжевые и розовые, рядом с яркой всякой всячиной. На узких полосках земли, не закованной в асфальт, росли скорченные полумертвые деревья. Всюду выли машины, всюду толпились люди, всюду грохотал и ослеплял светом город; из дверей очень светлого и очень большого магазина взревела оглушительная человеческая музыка. Локкер потихоньку выбивался из сил; вдобавок моросил дождь, Старшей Ипостаси было холодно.
Его поманил темный двор: из широкой арки потянуло прохладным ветром и запахом дремлющих растений. Локкер вошел. Во дворе оказалось сумеречно и пустынно; горела пара желтых фонарей и маленькие фонарики
И тут все его тело содрогнулось от неожиданной тянущей боли, а свежий ветерок моментально насквозь пропитался мертвечиной. Женщина-труп, чья отвратительная вонь смешивалась с таким же отвратительным запахом человеческой химии, одетая в лисьи шкурки и в шапке из лисьей шкурки, шла к Локкеру, растягивая в улыбке резиновые губы.
Локкер в ужасе кинулся обратно на улицу. Люди с фотоаппаратом забылись. Локкер впервые видел ходячего мертвеца так близко - это оказалось куда хуже и волков, и медведей, и людей. Он сразу вспомнил все, что знал о Службе Безопасности, и окончательно осознал, почему лесные звери называют город страшным местом. Понял и еще одну важную вещь.
Рамон не просто попал в дрянную историю. Он попал в смертельную западню. Страх Рамона, который передавался Локкеру во сне, пах мертвецами.
Моего друга-пса, моего лучшего друга могут просто выпить. Высосать, как корявые древесные грибы высасывают жизнь из березы. Вот что звало меня сюда, в этот город, будь он проклят.
Локкер собрался с силами. Не годиться паниковать и шарахаться бесцельно и испуганно, как потерянный лосенок. Надо думать.
Надо было заставить себя поехать с Хольвином на машине. Хотя, с этим-то уже ничего не поделаешь. Теперь надо искать кого-нибудь, кто может подсказать и объяснить.
Искать пришлось недолго. У ярко освещенного входа в магазинчик с надписью "24 часа", на мокром лоскуте картона сидел грязный пятнистый барбос непонятной породы. Одно его ухо торчало вверх, второе лихо загибалось вперед, как козырек кепки; на ухмыляющейся обаятельной морде было написано: "Люди добрые, помогите бедному голодному зверю, кто чем может!" Молодая женщина, вышедшая из магазина, бросила псу сосиску. Попрошайка хамкнул ее на лету, проглотил и дружелюбно завилял хвостом.
Локкер только головой мотнул. Для умирающего с голоду пес был слишком упитанный.
В обстановке бедняжка тоже ориентировался неплохо для истощенного. Унюхав Локкера, он склонил голову набок и уставился, дурашливо приоткрыв пасть. Локкер подумал, что пес сейчас будет брехать, но тот перекинулся.
Прохожие с бранью отскочили в стороны. Пожилая женщина с большой сумкой, собиравшаяся, было, войти в магазин, с сердцем плюнула и повернула обратно. Плотный юноша замахнулся кулаком: "Пшел, гадина!" - хотя буквально только что присутствие собаки решительно никому не мешало.
Пес со смущенной ухмылкой на чумазой поцарапанной физиономии подошел к Локкеру и робко потянулся носом. Локкер подал руки и нагнулся, чтобы пес, в Старшей Ипостаси существо невысокое, дотянулся до его носа и висков. Кругом принялись браниться уж слишком свирепо; пес почесал за ухом и сказал:
– Пошли отсюда, чудо-юдо. А то они драться начнут.
– Почему?
Пес быстрым шагом направился в переулок, поминутно оглядываясь, идет ли Локкер за ним. Локкер шел. Он по-прежнему недоумевал, но его новый знакомый продолжил разговор только в паре кварталов от магазина, на темной пустынной улочке.