Зеленая революция
Шрифт:
До сих пор экологи не возражают. Красный флажок появляется тогда, когда на вертикальных фермах предполагается разводить кур и свиней — идея, которую отстаивает специалист по агропаркам Петер Смеетс [237] . Аргументация Смеетса с точки зрения голландской сельскохозяйственной индустрии последовательна: если уже сегодня экспортируется 80 % свинины и спрос растет, почему бы откорм свиней не сконцентрировать в агроиндустриальных комплексах недалеко от портов? Там можно сразу помещать импортируемые корма в силосные сооружения, а животных забивать на месте и грузить на рефрижераторные судна. Тем самым живое существо окончательно превращается в чистое сырье для мясной отрасли. Конечно, извращение, но в русле повсеместно растущего потребления мяса вполне логично, поскольку достойное содержание животных возможно, только если мы будем есть меньше мяса. Ежедневное употребление мясо и чистая совесть несовместимы.
237
См. http://www.uni-muenster.de/NiederlandeNet/nl-wissen/wirtschaft/vertiefung/landwirtschaft/schweine.html.
Кстати сказать, urban farming подразумевает не аграризацию города, а урбанизацию деревни. Это открывает новые перспективы самообеспечения крупных городов свежими продуктами питания. Можно рассуждать о том, в каком объеме городские фермы заменят традиционное сельское хозяйство. Но чем выше будет самообеспечение городов, тем меньше будут требования к сельскому хозяйству любой ценой увеличивать площади и любыми
Предварительные итоги
Готового ответа на вопрос о типе продовольствия XXI в. не существует, лишь разные пересекающиеся возможности. Сельское хозяйство будет и дальше диверсифицироваться в рамках широкого спектра, включающего в себя мелкие крестьянские хозяйства, агропромышленные центры, экологическое земледелие и городскую агрикультуру. Изменится и биологическое сельское хозяйство, которое вовсе не отказывается от достижений современных аграрных технологий, биологии растений и почвоведения, напротив, намерено оптимально использовать продуктивность природы. Это предполагает постоянное углубление наших знаний о биологических процессах. Сельское хозяйство — прямой взаимообмен между человеком и природой. Чем больше мы знаем о жизнедеятельности почвы и биологическом обмене веществ, тем более устойчивое взаимодействие с природой можем организовать. В этом смысле научный подход к производству продовольственной продукции, начало которого было заложено возделыванием полей, огораживанием пастбищ и разведением скота, выращиванием растений, сохраняется. Мы всегда стремились культивировать природу. В числе прочего это означало пошаговую эмансипацию от первозданной природы — посредством искусственного орошения, террасирования ландшафтов, повышения плодородия почвы, выращивания высокоурожайных растений и разведения полезных животных. Речь здесь идет об осознанном формировании природы. В XXI в. это развитие с учетом невиданного размаха и глубины аграрных исследований ускорится.
Было бы, однако, неверно считать панацеей исключительно высокую продуктивность сельского хозяйства. Подавляющее большинство производителей сельхозпродуктов в мире — мелкие крестьяне; 75 % владеют в лучшем случае 2 га земли. Поэтому в целях продовольственной безопасности развивающихся стран важнее всего повышать урожаи мелких крестьянских хозяйств. И здесь право на землю, транспортная инфраструктура, склады, выгодные кредиты, гарантированное энергообеспечение играют такую же большую роль, как и усовершенствование методов земледелия. Как раз для мелких крестьян образование и квалификация — ключ к повышению урожаев и улучшению жизни. Во всех сегментах сельского хозяйства возрастает значение прикладной науки для удовлетворения растущей потребности в разного рода аграрной продукции.
7. Революция в энергетике
В июне 1993 г. немецкие электрические концерны пророчили в газетах: «В будущем солнце, вода и ветер смогут покрыть нашу потребность в электричестве не более чем на 4 %». Не прошло и 10 лет, как в Германии четверть всего объема электричества уже поставляли возобновляемые источники энергии. Мы уже вступили в эпоху энергетической революции. Стартовый выстрел дал Закон о возобновляемых источниках энергии красно-зеленой правительственной коалиции, вступивший в силу в начале 2000 г. Он основывался на двух гарантиях, послуживших действенным стимулом к началу энергетической революции: во-первых, на 20 лет гарантировался сбыт зеленого электричества, а во-вторых, при закупках электричества электросети отныне должны были отдавать предпочтение возобновляемым источникам энергии. Дополнительные расходы были включены в цену на электричество. Это дало возможность косвенного увеличения финансовой нагрузки на ТЭС и АЭС, а не на оборудование, производящее регенеративное электричество. Закон обеспечил длительную стабильность доходов инвесторов, что привело к настоящему инвестиционному буму. Германия стала лидером ветровой и солнечной энергетики. В пяти землях ФРГ доля возобновляемых источников уже перешагнула отметку 35 %. Лидирует Мекленбург — Передняя Померания (84 %), вплотную за ней Шлезвиг-Голштейн и Бранденбург (около 75 %). Эти регионы Германии, где сконцентрированы ветровые электростанции, в недалеком будущем полностью покроют свою потребность в электричестве из экологически чистых источников [238] .
238
«L"ander-Wettlauf um die EEG-F"orderung». В: Frankfurter Allgemeine Zeitung от 20 августа 2012 г., с. 11. В статье анализируется эффект перераспределения в пользу стран с широким распространением ветрового и солнечного электричества. Закон о возобновляемых источниках энергии позволил создать разветвленную сеть в землях ФРГ. Это выгодно не только слабым в финансовом плане землям Севера и Востока. Бавария благодаря плотной сети солнечных батарей также в числе бенефициаров.
Распространение возобновляемых источников энергии стало стимулом для создания рабочих мест: согласно исследованию Федерального министерства по охране окружающей среды, в 2011 г. в сфере электричества и отопления работало около 380 000 человек, что в два раза больше, чем 7 лет назад. Примерно три четверти этих рабочих мест появилось благодаря Закону о возобновляемых источниках энергии. Больше всего человек было занято в солнечной энергетике (125 000, включая работников физического труда), чуть меньше — в био- и ветроэнергетике [239] . Правда, по данным Федерального союза солярной энергетики, в 2012 г. занятость в немецкой солярной отрасли резко сократилась — на 30 000 рабочих мест. Причиной тому общемировой избыток мощностей, понижение цен и неслыханно дешевые предложения китайских производителей, которым государство помогает беспроцентными кредитами и другими льготами. Пока зарубежные солярные предприятия, пользуясь Законом о возобновляемых источниках энергии, получают прибыль, наращивая экспорт в Германию, Китай целенаправленно поддерживает свою промышленность. Всего 15 % солнечных батарей, установленных на крышах Германии, немецкого производства, 60 % — китайского [240] . Участие немецких фирм на мировом рынке сократилось с 20 до 6 %. Доля солярных модулей составляет 9 %, инверторов — 35 %. За 6 лет (с 2006 по 2012 г.) цены на оборудование упали на баснословные 64 %. Правда, нельзя утверждать, что немецкая солярная энергетика неповинна в постигшем ее кризисе. По данным Федерального министерства экономики, ее расходы на научные исследования и опытно-конструкторские разработки составляют 2,5 % оборота (по состоянию на 2009 г.). Это с учетом юного возраста отрасли, имеющей высокий инновационный потенциал и сильных конкурентов на мировом рынке, с позволения сказать, до смешного мало. Для сравнения: в немецкой автомобильной промышленности эта цифра составляет 6 %, в электротехнике — 7 %, в фармацевтике — 9 %.
239
Пресс-релиз Федерального министерства по охране окружающей среды от 26 марта 2012 г.: http://www.erneuerbare-energien.de/erneuerbare_energien/pressemitteilungen/pm/48504.php
240
Данные за 2011 г. См. Отчет Федерального министерства науки и технологии о состоянии немецкой фотогальваники. Апрель 2012 г., с. 3: http://www.bmwi.de/BMWi/Redaktion/PDF/B/bericht-des-bmwi-zur-lage-der-deutschen-photovoltaikindustrie,property=pdf,bereich=bmwi2012,sprache=de,rwb=true.pdf.
Взвинчивание цен или модель успеха?
Несмотря на некоторый спад, Закон о возобновляемых источниках энергии до сих пор можно считать подлинной историей успеха. Долгие годы он практически не подвергался критике предпринимателей и политиков. Множество стран скопировало немецкую модель. В последнее время стали раздаваться призывы замедлить развитие солнечной и ветровой энергетики. Очевидно, что происходит это из-за растущих цен на электричество, чему способствует распространение возобновляемых источников энергии. Предполагалось, что в 2013 г. в результате применения Закона о возобновляемых источниках энергии цена на электричество повысится на 5,27 цента за кВт·ч, т. е. по сравнению с предыдущим годом на 47 %. Для домохозяйств, расходующих 3500 кВт·ч, затраты тем самым возрастут со 125 до почти 185 евро в год [241] . За этим прежде всего стоит быстрое развитие фотогальваники. Оно требует повышения в общей сумме доли, закрепленной в Законе о возобновляемых источниках энергии, хотя фиксированные цены на солнечную энергию были резко понижены [242] . Значит, упрек в том, что распространение солнечной и ветровой энергии взвинчивает цены на электричество, справедлив? Возражаю, ваша честь! Если присмотреться, картина куда более пестрая. С 2000 г., когда вступил в силу Закон о возобновляемых источниках энергии, по 2012 г. тариф на электричество для физических лиц вырос с 14 до почти 26 центов. Согласно Закону, в эту сумму не включили всего 3,59 цента, что составляет менее трети общих затрат. За повышением цен на электричество стоит прежде всего рост расходов на традиционные энергоносители — уголь и газ. Без растущего ассортимента зеленого электричества он бы еще сильнее ударил по тарифам. Ценам на Лейпцигской энергетической бирже не дает подняться главным образом распространение фотогальваники. Подобный эффект разгрузки позволяет понизить плату за электричество почти на 1 цент за 1 кВт·ч, что выгодно в первую очередь энергоемким предприятиям.
241
См. электронную версию Frankfurter Allgemeine Zeitung от 15 октября 2012 г.: http://www.faz.net/aktuell/wirtschaft/wirtschaftspolitik/energiepolitik/oekostrom-eeg-umlage-steigt-auf-5–3-cent-11926353.html.
242
Гарантированный сбыт электричества, производимого фотогальваническими энергетическими установками, расположенными на крышах зданий, мощностью 1 МВт понизился с 54 центов за кВт·ч в 2004 г. до 12,85 цента в июле 2012 г.
В целом у промышленности нет никаких оснований обвинять Закон о возобновляемых источниках энергии в повышении тарифов на электричество. Еще красно-зеленое федеральное правительство по большей части освободило укрепившиеся на мировых рынках энергоемкие предприятия от соблюдения Закона. Они платят лишь 10 % полной цены. Это было не самое простое решение, поскольку нагрузки распределились еще более неравномерно, и все же с индустриально-политической точки зрения правильное: нужно не изгонять из страны предприятия с большими счетами на электричество, а поддерживать их на пути максимальной экономии энергии при выборе способа производства. На базе комплексной индустрии, производящей сталь, алюминий, химическое сырье, в Германии может развиваться машиностроение. Правда, консервативно-либеральная коалиция существенно расширила круг компаний, получающих льготы [243] . В противном случае надбавка, предусмотренная Законом о возобновляемых видах энергии, была бы ниже почти на 1 цент. Кроме того, промышленные предприятия платят меньше налогов на электричество, у них значительно более низкие тарифы на пользование Интернетом и электричеством. Таким образом, основные финансовые тяготы энергетической революции несут домохозяйства и мелкие предприятия. Чтобы не порождать недовольство переменами в энергетике, эту вилку необходимо сузить.
243
Сюда можно отнести концерн по производству мяса птицы Wiesenhof, молочные фермы и предприятия городского транспорта.
То, что отдельные сегменты экономики пытаются сегодня вставлять палки в колеса энергетической революции, неудивительно. До сих пор они распрекрасно пользовались энергией, подлинная стоимость которой была распределена на всех. Цены на электричество, производимое угольными электростанциями, отнюдь не покрывают расходы, связанные с загрязнением воздуха и изменением климата. И атомную промышленность сперва подкармливали высокими государственными субсидиями. До сих пор экономика не очень-то скорбела по поводу такого рода дотаций; они были ей даже выгодны. Понятно, что крупные электрические концерны не в восторге от Закона о возобновляемых источниках энергии: их участие на рынке сокращается. Поскольку с появлением солнечного и ветрового электричества радикально изменилась сама структура промышленного сегмента: владельцами фотогальванических установок и ветрогенераторов в основном являются граждане, крестьяне, которые либо эксплуатируют их самостоятельно, либо вступают в соответствующие фонды. Предпринимательская модель бывших монополистов эродировала. В 2010 г. во владении «большой четверки» (Eon, RWE, Vattenfall и EnBW) находилось лишь 6,5 % оборудования по производству регенеративного электричества в ФРГ.
То, что критики Закона о возобновляемых источниках энергии, преследуя весьма прозрачные интересы, порой впадают в истерику, не означает, однако, что все может остаться по-прежнему. Необходимо реформировать принцип расширения сети возобновляемых источников, а также реорганизовать весь рынок электричества, причем именно потому, что Закон о возобновляемых источниках энергии оказался таким удачным. Он преследовал цель разнообразить рынок электричества и дать толчок использованию альтернативных источников энергии. И то и другое сработало, как и ожидали авторы Закона. Возобновляемые источники энергии прочно укрепились на рынке атомно-ископаемого электричества. Сегодня, когда их доля составляет 25 %, а к 2030 г. должна повыситься по меньшей мере до 40 %, нам нужна новая структура рынка энергии [244] . Концепция базисной электрической нагрузки, хребет которой составляли атомные и угольные станции, устарела. Последние атомные реакторы должны исчезнуть к 2022 г., значимость угля по экономическим и климатическим причинам снижается. Уже сегодня в солнечные и ветреные дни возобновляемые источники полностью удовлетворяют потребность в электричестве. Если его производство повысится, мощность угольных ТЭС придется либо краткосрочно сокращать (для этого они недостаточно мобильны), либо экспортировать их электричество по ценам, не покрывающим издержки. Бывают дни, когда на Лейпцигской энергетической бирже даже отмечаются «негативные цены», т. е. производители вынуждены платить за сбыт покупателям. В таких условиях невыгодно строить даже современные газовые станции, которые позволяют легко регулировать подачу электричества. Поскольку возобновляемые источники энергии еще далеки от того, чтобы 365 дней в году круглые сутки надежно обеспечивать нас электричеством, в ближайшем будущем нам еще понадобится мобильный резерв электростанций. В настоящее время в рамках темы «Рынки мощностей» обсуждается, как организовать систему, распределяющую аккумулированное электричество. Объем этих запасов зависит не только от энергосодержания возобновляемых источников. Не менее важен прогресс и в сфере потребления: увеличение производства энергии из возобновляемых источников и понижение энергопотребления — это две стороны одной медали. Пока все-таки дешевле экономить каждый киловатт электричества: негаватт вместо мегаватта [245] .
244
См. «12 Thesen zur Energiewende. Ein Diskussionsbedarf zu den wichtigsten Herausforderungen im Strommarkt». Hrsg. von Agora Energiewende, Berlin; 2012.
245
Термин «негаватт» придумал американский физик и экологический визионер Эмори Ловинс. Он не устает говорить о невероятном потенциале экономии энергии, мобилизация которого, как правило, дешевле строительства новых электростанций.