Зеленый берег
Шрифт:
— Знают, конечно… А вот по другим предметам сильно отстают, потому что не стараются. Но у нас есть и такие ребята, которые говорят: «Мы не считаем себя талантами, как считают «технарики», значит, нечего и корпеть над математикой, как-нибудь вытянем на троечку — и ладно». — Гульназ помолчала, у нее от скрытого волнения бисеринки пота выступили на лбу. — Скажите, Гаухар-апа, неужели без таланта невозможно хорошо учиться по всем предметам? Я спрашивала об этом маму. Она слишком уж коротко и общо ответила: «Талант, говорит, проявляется не одинаково, у одних раньше, у других позже. А пока занимайся, не ленись».
Вопрос, заданный девушкой,
Что-то похожее на смятение охватило Гаухар. А тем временем Гульназ ждет, наверно, тоже волнуется. Нельзя оставлять ее в полном неведении.
— В общем я согласна с твоей мамой, — не совсем уверенно начала она. Но навык учительницы брал свое. Если мысли и не складывались в какую-то стройную, законченную систему, все же Гаухар находила нужные ей слова. — Талант; одаренность, способность — назови как хочешь, — эти качества, Гульназ, в той или иной Мере заложены у каждого нормального человека. Но одни упорно работают, развивая их, другие, бездеятельные, уныло говорят; «Природа обделила меня».
и плывут по течению. Прославленные люди не зря говорят: труд и талант — близнецы, они неотделимы в человеке. Ленивец и при способностях ничего не добьется, а старательный в камень гвоздь вобьет, гласит пословица…
— Я тоже так думала, — несмело вставила Гульназ, — только слов у меня не хватало… Во что бы то ни стала надо хорошо учиться по всем предметам.
Вот это «по всем предметам», должно быть, больше всего и беспокоило девушку. Возможно, ради разрешения хотя бы этого вопроса она и пришла к Гаухар.
— Непременно, обязательно надо! — подчиняясь внутренней вспышке, почти страстно сказала Гаухар. Она была уверена: только как следует ответить. В этом сейчас заключался ее долг. — Надо, Гульназ! Только человек с разносторонними, глубокими знаниями и может стать подлинным новатором, творцом в своей области.
Трудно сказать, для кого был более полезен этот разговор — для девятиклассницы Гульназ, робко ищущей свои первые тропинки, или для учительницы Гаухар, словно впервые увидевшей ступени лестницы, по которой ей предстояло подниматься вверх.
11
Вот и верь весне! В конце апреля вдруг завернули холода. Выпал снег. На деревьях и кустарниках уже начали было зеленеть набухшие почки, теперь они наглухо закрылись. Ручьи почти перестали журчать и звенеть, текли совсем вяло, а некоторые подернулись ледком. Люди, снова в зимней одежде, проходят по улицам городка чуть ли не рысцой. Лица у всех серые, Скучные. Да и чему радоваться? Пронизывает холодным ветром, под ногами чавкает и хлюпает оттаявшая в полдень грязь. Легковые машины норовят ездить только по центральным, мощеным улицам, если же свернешь куда-нибудь в переулок, можно завязнуть. Порой не поймешь, что падает с неба — то ли снег, то ли дождь. Будто и не
Так тянулось два-три дня. Наконец-то перестало моросить сверху. Воздух не сразу прогрелся, но небо все же очистилось и к середине дня появились проблески солнца. Молодежь хоть и вздрагивает, но предпочитает одеваться по-весеннему.
Гаухар и Миляуша сегодня вместе вышли из школы. Теперь это случалось не так часто: то Миляуша задержится, поджидая Вильдана, то Агзам позвонит Гаухар я попросит уйти пораньше. Но сегодня подруги вместе. Сперва их сопровождала ватага учеников из класса Гаухар, потом ребята разбрелись по переулкам. — Они за тобой как цыплята, — говорит Миляуша, Раньше она, сказав шуточку, непременно рассмеялась бы громко. А сейчас поди ж ты, только улыбнулась, да и улыбка какая-то грустноватая. Гаухар не удивляется такой перемене — ведь Миляуше скоро предстоит стать матерью. Гаухар смотрит на нее уважительно, возможно — даже с некоторой завистью. Сама-то она не один год была замужем, но чувства материнства так и не испытала. Первое время невольно поглядывала в магазинах на детские вещички, слыша, как что-то неизъяснимо нежное подступает к сердцу, а потом все постепенно забылось, должно быть, примирилась, что это счастье не для нее. Даже сейчас, видя задумчивость и мягкость на лице Миляуши, она чувствует, что собственное ее сердце бьется сильнее.
— Что ж поделать, — ответила она Миляуше. — Если не дана своя полная радость, надо хоть кусочком чужой довольствоваться. — Она чуть покраснела от своего признания. — Вот, глядя на тебя, по-хорошему завидую. Правда, Миляуша, правда! Ты ведь скоро будешь нянчить своего ребенка…
— Ох, не знаю как! — глубоко вздохнула Миляуша. — Я чего-то боюсь. И Вильдану признаюсь в этом. Он успокаивает меня, тогда мне вроде бы легче. Дома я часто ловлю себя знаешь на чем? Тяну все один и тот же мотив. Вдруг спохвачусь: «Что это за песенка привязалась?» Оказывается, «Колыбельная». — Миляуша нерешительно улыбнулась. — Сказать, что я поглупела, наверно, было бы слишком. Во всяком случае, какие-то странности появились у меня.
Им хотелось наговориться вдоволь. Женщина, собирающаяся стать матерью, вероятно, становится особенно словоохотливой. Гаухар умеет слушать. А Миляуше именно это и нужно. Она попросила;
— Если у тебя есть время, проводи, до автобуса. Сегодня Вильдан может встретить меня у остановки. Обычно он волнуется: при посадке — как бы не толкнул кто меня, а когда схожу, не упала бы с подножки. Чудные эти мужчины.
Легкий смешок Миляуши выдает, что она не перестала быть, довольной своим мужем. Вильдан такой отзывчивый и старательный. Вот вчера Бибинур-апа попросила его об одном деле. Так и не подумал остаться. Скоро Гульсум-апа, преподавательница татарского языка и литературы, уходит на пенсию. В школе состоится вечер посвященный проводам пенсионерки. Вильдан должен сделать небольшой доклад о педагогической деятельности Гульсум-апа, — он и сам когда-то был любимым учеником этой преподавательницы. Ему же поручили составить адрес пенсионерке, собрать подписи. Вот Вильдан и хлопочет.
Затем Миляуша как бы но секрету сообщила, что классы Гульсум-апа собираются передать Гаухар, — ведь никто не сомневается в том, что она благополучно сдаёт экзамены в институте и получит диплом, дающий ей право вести: старшие классы. Гаухар, конечно, было приятно, что Бибинур-апа думает о ней. Все же ответила озабоченно:
— Разумеется, Миляуша, все это лестно мне. Но государственные экзамены… — Она не удержала от вздоха. — Я вроде бы старательно готовлюсь, а все же на душе неспокойно.