Зеленый гамбит
Шрифт:
– Чуды крайне редко вводят в Тайный Город челов, тем более не магов, – медленно произнёс Виталик, в очередной раз решивший вести себя максимально вежливо. – Не расскажешь, чем ты их взял?
– Не расскажу, – не моргнув глазом, ответил брюнет.
– Почему?
– Потому, что это тебя не касается.
– Касается, – притворно вздохнул Шизгара. – Видишь ли, Евстафий, недостаток информации не располагает к доверительным отношениям…
– Я к ним не стремлюсь.
Во-первых, он перебил уважаемого чела. Во-вторых, перебил не заверениями в преданности и нижайшей просьбой взять под крыло, а нахальным отказом и тем оскорбил Виталика до
– Есть опытные, авторитетные наёмники, которые хотели бы видеть тебя в своих командах.
– Пусть пришлют резюме.
Кто-то из осведомителей нашептал Виталику, что Дроздбежковский – бастард высокопоставленного чуда, чуть ли не сынишка магистра одной из лож. В тот момент Шизгара отмахнулся от глупого сообщения, но теперь неожиданно подумал, что заносчивыми замашками здоровяк весьма напоминает особенно наглых рыцарей.
– Не слишком ли ты борзый для новичка?
– Как все новички, я осторожный и не тороплюсь верить всем вокруг.
– И поэтому ты называешь себя умным?
– Поэтому я до сих пор называю себя живым. А ты… – Евстафий чуть подался вперёд, но тут же остановился, краем глаза заприметив чужое движение: сидящие за соседним столиком громилы продемонстрировали нахалу крупные стволы. – А ты должен научиться уважению, Шизгара. Иначе растеряешь клиентуру.
– Это угроза?
– Диагноз от дипломированного врача.
– Ты психиатр, что ли?
– Офтальмолог.
– И что же ты понимаешь в людях, офтальмолог? – с презрением осведомился Виталик.
– Я их насквозь вижу. – Дроздбежковский поднялся. – Бывай, Шизгара. – Однако руки не подал. – Просто так меня больше не ищи, только если будут интересные предложения.
И, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
– Он уверен, что Шизгара в «Кружке»? – вопросил Кортес.
– Да, – кивнул Артём. И тут же уточнил в телефон: – Это я не тебе.
– Сто процентов?
– Харций на него смотрит.
– А-а… – Кортес улыбнулся. – В таком случае всё в порядке.
Звонить самому Виталику наёмники не стали, резонно предположив, что если владелец «ГоловоРезки» в чём-то виноват, то лучше свалиться на него как снег на голову, ну а если не виноват, то от милого сюрприза хуже никому не станет.
– Дружище, я тебе должен, – весело произнёс Артём и положил трубку.
– Не увлекайся обязательствами, – машинально предупредил Кортес.
– Харций – конец, а не шас. Так что рабство мне не светит.
– Просто концы называют это иначе: добровольной работой во благо общества.
– А ты: исполнением долга перед коллективом, – рассмеялся Артём, довольный тем, что они покинули опостылевший офис. – Весь Тайный Город мечтает заковать меня в цепи.
Прошедший день наёмники посвятили «работе с документами»: проверяли досье, изучали профильные форумы на предмет сообщений о пропаже челов и задавали осторожные – не желая демонстрировать свой интерес – вопросы. В целом их подозрения подтвердились: челы пропадали. Однако тот, кто стоял за похищениями и, возможно, убийствами, был крайне осторожен и следов не оставлял. Тело Сокола и похожая на обычную трепотню ветка форума на «ГоловоРезке» так и остались единственными уликами… Собственно, даже не уликами, а основаниями для подозрений. Зыбкими основаниями. Поэтому ближе к вечеру, когда стало понятно, что скучная офисная работа результата не приносит, Кортес оповестил осведомителей, что не прочь побеседовать с владельцем «ГоловоРезки» – вполне возможно, тот знал больше, чем выложено на форуме, – и вскоре Артёму позвонил бармен из «Кружки для неудачников».
– Как сильно будем давить?
– Как получится. – Опытный наёмник пожал широкими плечами. – Шизгара хитёр, но не особенно умён, при определённом воздействии он сам расколется.
– К тому же он трусоват.
– Бестолковое слово, – поморщился Кортес. – Нельзя быть «немножко трусом», как женщина не может быть «немножко беременной». Или ты трус, или нет.
– Я?
– Хватит резвиться. Трус Шизгара или нет, инстинкт самосохранения у него развит, и вряд ли он подставляет своих.
– Кажется, у нас есть отличный шанс это проверить, – медленно произнёс Артём. Они как раз объезжали небольшой сквер, собираясь повернуть на парковку «Кружки», и метка Тёмного Двора позволила молодому наёмнику разглядеть сражение, которое скрывала не только тьма, но и морок. – Тормози!
Странный получился разговор, непонятный.
В самом факте проявленного интереса ничего подозрительного не было: в городе появился перспективный наёмник, за которым уже числится два выполненных контракта, вот опытные ребята и решили посмотреть, не пора ли птичке в стаю? Однако поведение Шизгары вызывало вопросы. Евстафий сознательно выбрал агрессивный, на грани фола стиль разговора, предполагая, что либо его резко осадят, либо сразу предложат уйти, но Громов ограничился невнятным третьим вариантом: сдержался, не позволив себе нахамить в ответ, уныло поддержал беседу ни о чём и распрощался по первому требованию.
«Зачем же ты меня звал?»
И не просто звал, а приложил весьма серьёзные усилия, чтобы найти.
«Что-то здесь не так…»
Машину наёмник оставил далеко от бара, на противоположной стороне Садового – не хотел показывать её помощникам Шизгары, – и потому теперь, вместо того чтобы сесть и уехать, ему пришлось пешком пересекать небольшой, плохо освещённый сквер. Путь до Садового предстоял короткий, минута, может, полторы, опасности никакой не предвещал, и от первого удара Евстафий уклонился только потому, что ждал нападения.
Дурацкий разговор заставил наёмника сконцентрироваться, и легчайший шорох за спиной он воспринял так, как должно – как угрозу.
Уклонился, одновременно поворачиваясь, и едва ушёл от клинка. Сабля просвистела ровно там, где только что находилось массивное тело Евстафия, и должна была разрубить его наискось, от шеи до пояса.
«Чёрт!»
Но мысль не помешала продолжить движение: резко, с неожиданной для столь огромного чела скоростью, уйти ещё правее и тем не только избежать очередного удара, но и перейти в контратаку, врезав убийце в колено. В ответ – ни звука. Ни стона, ни ругательства, хотя нога у нападавшего «поехала», и он едва устоял.
– На!
Тяжелый удар в голову должен был отправить противника в нокаут, но убийца сдержал его. И снова – не издав ни звука. Отшатнулся ещё дальше, почти упал, но неведомым образом ухитрился выпрямиться, да ещё вновь рубануть саблей, заставляя Евстафия податься назад.
– Дерьмо!
Наёмник не рассуждал и не обдумывал, работал на инстинктах, а они однозначно предупреждали: раз противник выдержал мощнейший удар в голову, дальнейшая схватка бессмысленна, нужно отступать. Уйдя от сабли, Евстафий одновременно выхватил из кармана «Дырку жизни» и резким нажатием активировал её… Попытался активировать.