Зеленый мозг
Шрифт:
– Кто там?
Голос был тихий, но контролируемый и шел с раскладушки в дальнем конце палатки. Хуан различил очертания человеческой фигуры, вытянувшейся на раскладушке, по белым повязкам в полусвете он различил лицо Чен-Лу.
– Это Хуан Мартиньо, - сказал Хуан.
– А-а, Джонни, - сказал Чен-Лу, и голос его зазвучал сильнее.
Хогар прошел мимо Хуана, встал на колени у раскладушки и сказал:
– Пожалуйста, доктор, не волнуйтесь.
Слова эти для Хуана показались странно фамильярными, но он никак не мог понять, отчего возникла такая ассоциация. Он подошел к раскладушке и взглянул на Чен-Лу. Щеки его опали, как будто после долгого голодания. Казалось, что глаза его утонули в двух черных ямах.
– Джонни, - сказал Чен-Лу, голос его упал до шепота.
– Тогда мы спасены.
– Мы не спасены, - сказал Хуан. И он снова удивился, что выпалил такую глупость.
– А-ах, тогда плохо, - сказал Чен-Лу.
– Тогда все мы уйдем вместе, а-а?
– спросил Чен-Лу. А сам подумал: "Какая ирония судьбы! Мой козел отпущения попался в ту же ловушку. Все суета!"
– Еще есть надежда, - сказал Хогар. Хуан увидел, как Виеро перекрестился и подумал: "Дурачина!"
– Пока живем, а-а?
– спросил Чен-Лу. Он взглянул прямо на Хуана.
– Я умираю, Джонни, но большая часть прошлого ускользает от меня.
– А сам подумал: "Мы все здесь умираем. А на моей родине - там, тоже все умирают. Либо голод, либо отравления, какая разница от чего?"
Хогар посмотрел на Хуана и сказал:
– Синьор, пожалуйста, идите.
– Нет, - сказал Чен-Лу.
– Останься. Мне надо что-то тебе сказать.
– Вы не должны утомляться, сэр!
– сказал Хогар.
– Какая разница?
– спросил Чен-Лу.
– Мы пришли на запад, а-а, Джонни? Хотел бы я рассмеяться!
Хуан потряс головой. Спина его ныла и по коже рук прошло ощущение покалывания. Ему вдруг показалось, что внутри палатки стало светлее.
– Рассмеяться, - прошептал Виеро.
– Матерь божья!
– Ты хочешь знать, почему мое правительство не пускает ваших наблюдателей?
– спросил Чен-Лу.
– Вот ведь шутка! Великий крестовый поход дал обратный залп в моей стране. Земля стала негодной. Ничего ее не спасает - ни удобрения, ни химикаты, ничего!
Мир рушился, и Хуан никак не мог собрать воедино все, что говорит китаец. Негодная? Негодная земля?
– Мы стоим перед лицом такого голода, какого не знало человечество, прохрипел Чен-Лу.
– И все это из-за отсутствия насекомых?
– прошептал Виеро.
– Конечно, - сказал Чен-Лу.
– Что еще изменилось? Мы нарушили ключевые звенья экологической цепи. Конечно. Мы даже знаем, какие звенья... но сейчас уже слишком поздно.
"Негодная земля", - подумал Хуан. Это было главное, и это надо было осмыслить, но голова была слишком горячей, и мысли разбегались.
Виеро, недоумевающий по поводу молчания Хуана, наклонившись к Чен-Лу, спросил:
– Почему же ваши люди не признаются в этом и не предупредят нас прежде, чем будет слишком поздно и здесь?
– Не будь дураком!
– сказал Чен-Лу, и в его голосе зазвучали прежние командные нотки.
– Мы готовы потерять все, но не свой престиж. Я говорю это сегодня здесь, потому что я умираю, и потому что все вы ненадолго переживете меня.
Хогар встал и отступил назад от раскладушки, как будто боялся заразы.
– Нам нужен козел отпущения, ты понимаешь?
– спросил Чен-Лу.
– Вот почему меня послали сюда - найти нам козла отпущения. Мы сейчас боремся не просто за жизнь, за нечто большее.
– Вы всегда могли обвинить североамериканцев, - сказал Хогар с горечью в голосе.
– Я думаю, эта сторона уже так всем надоела, даже моему народу, сказал Чен-Лу.
– Мы сами это сделали, ты понимаешь? И уже нет хода назад. Нет... все, на что мы надеялись здесь - это найти нового козла отпущения. Британцы и французы дали нам некоторые яды. Мы их исследовали, но не добились успеха. Некоторые русские отряды помогали нам... но русские не перестроили всю страну - только до Урала. Они могли оказаться перед теми же проблемами, как и мы и... ты понимаешь? Они бы выставили нас дураками.
– Почему русские ничего не сказали?
– спросил Хогар. Хуан посмотрел на Хогара и подумал: "Бессмысленные слова, бессмысленные слова".
– Русские тихо двигают назад Уральскую линию в Зеленую зону, - сказал Чен-Лу.
– Снова заселяют насекомыми, понимаешь? Нет... мой последний приказ был найти новое насекомое, типично бразильское, которые бы уничтожило многие ваши культуры... и за чье присутствие мы бы смогли свалить вину... на кого? Вероятно, на пограничников.
"Обвинить пограничников, - думал Хуан.
– Да, все винят пограничников".
– Поистине занимательная вещь, - сказал Чен-Лу, - это то, что я вижу в вашей Зеленой зоне. Вы знаете, что я вижу?
– Ты дьявол, - вскипел Виеро.
– Нет, просто патриот, - сказал Чен-Лу.
– Так вам неинтересно знать, что же я вижу в вашей Зеленой зоне?
– Говори и да будь ты проклят, - сказал Виеро. Вот это выдает его, думал Хуан.
– Я вижу те же признаки беды в вашей Зеленой зоне, которые поразили мой бедный народ, - сказал Чен-Лу.
– Меньше фруктов, меньше урожаи - меньше листья, бледнее растения. Сначала это происходит медленно, но скоро все это увидят.
– Тогда, может быть, они прекратят раньше, чем будет слишком поздно, сказал Виеро.
"Это глупость, - думал Хуан.
– Кто когда прекращал раньше, чем было поздно?"
– Какой ты простодушный парень, - сказал Чен-Лу.
– Твои правители такие же, как и мои: им ничего не надо, лишь бы выжить. Они ничего не увидят, пока не будет слишком поздно. Так всегда и во всех правительствах.
Хуан хотел знать, почему в палатке стало темно после частичного просветления. Он чувствовал жар, и голова его шла кругом, как будто он выпил слишком много спиртного. Рука коснулась его плеча. Он посмотрел на нее, с кисти перевел взгляд на руку... на лицо: Рин. В глазах ее стояли слезы.