Зеленый мозг

Герберт Фрэнк Патрик

– Хуан... Сеньор Мартиньо, я была такой дурой, - сказала она.

– Вы слышали?
– спросил Хуан.

– Я слышала, - сказала она.

– Жаль, - сказал Чен-Лу.
– Я надеялся сохранить некоторые ваши иллюзии... по крайней мере, хоть ненадолго.

"Какой странный разговор, - думал Хуан.
– Какая странная эта личность, Рин. Какое странное это место, эта палатка, которая кружится вокруг меня".

Что-то ударило его в спину и в голову.

"Я упал, - подумал он.
– Разве это не странно?"

Последнее, что он слышал,

прежде чем сознание покинуло его, был испуганный голос Виеро:

– Шеф?

Это был сон, в котором Рин хлопотала над ним, говоря: "Какая разница, кто отдает приказы?" И в этот момент он мог только пристально смотреть на нее и думать: "Как, почему должна она умереть, такая красивая и женственная? Она должна жить".

Кто-то сказал: "Какая разница? Все мы скоро умрем так или иначе".

А другой голос сказал: "Смотрите, вот еще новый. Этот похож на Габриеля Мартиньо, префекта".

Хуан почувствовал, что он опускается в пустоту, где лицо его зажато в тиски, что заставляет его пристально смотреть на монитор экрана пульта управления своего воздушного грузовика. На экране был огромный жук самец с лицом его отца. А звук, как цикада, то звучал, то пропадал, исходя изнутри: "Не волнуйся, не волнуйся..".

Он пробудился вскрикнув, но понял, что никакой звук не выходил из его горла... только память криков. Тело его обливалось потом. Рин сидела возле него и вытирала пот с его лба. Она выглядела бледной и худой, глаза ее ввалились. На мгновение он подумал, что, может быть, эта эмансипированная Рин Келли была частью его сна, казалось, она не придавала значения тому, что глаза его открыты, хотя и смотрела прямо на него.

Он попытался заговорить, но в горле все пересохло.

Движение все-таки привлекло внимание Рин. Она склонилась над ним и пристально изучала его глаза. Наконец она протянула руку назад, взяла котелок и накапала несколько капель воды ему в горло.

– Что...
– прохрипел он.

– С тобой было то же, что и со мной, но в большей степени, - сказала она.
– Нервный наркотик в яде насекомого. Не пытайся напрягаться!

– Где?
– спросил он.

Она посмотрела на него, поняв вопрос шире.

– Мы все еще в той же старой ловушке, - но сейчас у нас есть шанс выбраться.

Глаза его выразили вопрос, который не могли сказать губы.

– Твой грузовик, - сказала она.
– Некоторые из его электро цепей были сильно повреждены, но Виеро смастерил заменители. Ну, а теперь помолчи минутку.

Она проверила ему пульс, приложила к шее градусник, посмотрела температуру.

– Температура спадает, - сказала она.
– У тебя было когда-нибудь плохо с сердцем?

Он сразу же подумал о своем отце, но вопрос был направлен не к отцу.

– Нет, - прошептал он.

– У меня есть несколько энергетических составов, - сказала она. Прямое питание. Могу дать тебе один, если у тебя не слабое сердце.

– Я волью тебе в вену ноги, - сказала она.
– Мне сделали в левую руку, и целый час у меня в глазах искрило. Она нагнулась над сумкой около раскладушки, вытащила плоский черный патрон, стянула одеяло с его ноги и начала вливать инъекцию в левую ногу.

Он чувствовал, как она что-то делает там, но это было так далеко от него, и он был так слаб.

– Таким образом мы вытянули д-ра Чен-Лу, - сказала она, натягивая одеяло на ногу.

"Трэвис не умер", - подумал он. Он чувствовал, что это очень важно, но до него никак не доходила причина этого.

– Конечно, это было более сильное лекарство, чем нервное успокоительное, - сказала она.
– То есть так было у д-ра Чен-Лу и у меня. Виеро нашел его в воде.

– В воде...

Она подумала, что он просит воды, и влила еще немного ему в рот из банки.

– На второй день нашего пребывания здесь мы вырыли колодец в одной из наших палаток, - сказала она.
– Естественно, речная инфильтрация. Вода наполнена ядами, некоторые из них наши. Вот что почувствовал Виеро, когда попробовал ее - горечь. Но лабораторный анализ показал, что в этой воде есть еще что-то: галлюциноген, который вызывает реакцию, очень схожую с шизофренией. Это то, что люди не могли туда привнести.

Хуан чувствовал, что энергия накачивается в него из прикрепленного к ноге патрона. Судорога, похожая на спазму голода, прошла по желудку. Когда она прошла, он сказал:

– Что-то от... них?

– Очень может быть, - сказала она.
– Мы приготовили что-то вроде грубого успокоителя. Он дает различные степени сопротивления этому галлюциногену. Кажется, у Хогара полный иммунитет, но он не принимал никакого ядоносного лекарства. Кажется, на тебя оно тоже не действует.

Она снова проверила его пульс.

– Чувствуешь, что прибывают силы?
– Да.

Теперь судорога прошла в мышцы бедра - ритмичная и болезненная. Затем отпустила.

– Мы провели анализ скелета, который был в воздушном грузовике, сказала она.
– Удивительная вещь. Удивительно похож на человеческий за исключением краев и крошечных дырочек - предположительно для того, чтобы насекомые там прикреплялись и двигали его. По весу он как птичий, но очень крепкий. Очевидно его родство с хитином. Хуан думал об этом, пока энергия из прикрепленной к ноге дозы накапливалась в нем. Он чувствовал все сильнее с каждой секундой. Казалось, что так много произошло: уже починили грузовик и провели анализ скелета.

– Сколько я пробыл здесь?
– спросил он.

– Четыре дня, - сказала она. Она взглянула на часы.
– Точно четыре, час в час. Сейчас еще довольно рано.

Хуан чувствовал, что в ее голосе какая-то наигранная бодрость. Что она скрывает? Прежде, чем он успел прояснить этот вопрос, шорохи материи и короткая вспышка солнечного света показали, что кто-то входит в палатку.

За спиной Рин появился Чен-Лу. Казалось, что китаец постарел лет на пятьдесят с тех пор, когда Хуан видел его последний раз. Кожа на линии подбородка сморщилась и висела. Щеки были похожи на впалые пустые карманы. Он шел с большой осторожностью.