Зелёный мозг
Шрифт:
Мозг знал, что, на первый взгляд, проблема эта кажется простой. Но чуть глубже лежат сложные факторы эмоций. Эмоции! Эмоции! Разуму нужно преодолеть столько препятствий.
Посланники сверили данные с постами подслушивания. Сейчас они заплясали и вывели звуковые имена: — Скрытая королева Рин Келли и те, кого называют Чен-Лу и Хуан Мартиньо.
«Мартиньо, — думал Мозг. — Это было человеческое существо из другой части воздушного грузовика. В этом факте крылось указание сложного квази-ульевого родства человеческих существ. В этой
Насекомые на потолке были подготовлены таким образом, чтобы они повторяли верность информации, повторяли свой предыдущий вопрос:
— Какое требуется контрдействие?
— Послание все единицам, — сказал Мозг. — Трем в машине дать возможность убежать по реке. Оказывать только видимость сопротивления, чтобы казалось, что мы мешаем побегу. За ними должны двигаться группы действия, способные уничтожить, если в этом будет необходимость. Как только трое достигнут реки, напасть на тех, кто остался.
Единицы послания стали собираться вверху, заплясали, чтобы запечатлеть этот рисунок. Они отрывались от потолка компактными группами, вылетая через отверстие пещеры на солнечный свет.
Несколько минут Мозг восхищался цветом и движением, затем опустил свои сенсоры, настроился на проблему преодоления протеиновой несовместимости.
«Мы должны произвести немедленные и последующие меры, чтобы человеческие существа смогли понять, — думал Мозг. — Если мы сможем продемонстрировать драматическую бесполезность, они смогут все же понять, что взаимосвязанность является круговой, бесконечно запутанной. Что речь может идти о жизни или смерти.
Они нужны нам, а мы нужны им… но груз доказательств выпал нам. И, если нам не удастся доказать это, Земля будет действительно пропавшей.»
— Скоро будет темно, шеф, — сказал Виеро. — Тоща вы отправитесь. — Виеро отбросил капот и склонился над мотором.
Хуан стоял в шаге за его спиной, он все еще чувствовал слабость и временами в левой ноге возникали мышечные спазмы над тем местом, где было вливание. Непосредственное питание и специальные гормоны могли лишь частично удовлетворить нужды организма. И Хуан чувствовал себя лишь на половину готовым противостоять странному напряжению, возникающему в результате этого лечения.
— Я положил пищу и другие запасы на случай чрезвычайного положения под сиденье, — сказал Виеро. — Там сзади, в ящике для лебедки, есть еще немного пищи. У вас два ружья и двадцать зарядов и один тяжелый карабин с разрывными пулями. Мне жаль, что у нас так мало боеприпасов для него. Под другим сиденьем дюжина пенных бомб. Я попытался смастерить ручной распылитель в заднем углу. Он полностью заряжен.
Виеро выпрямился, оглянулся на палатки. Голос его упал до заговорнического шепота. — Шеф, я не доверяю д-ру Чен-Лy. Я слышал, как он бредил вслух, когда умирал. Это новое лицо совсем не в его духе.
— Этот шанс надо использовать, — сказал Хуан. — Я все еще считаю, что вместо меня должен был бы поехать тот, кто покрепче меня.
— Пожалуйста, шеф. Не будем больше говорить об этом.
И снова голос Виеро упал до заговорнического шепота: — Шеф, шагни ко мне поближе, как будто мы прощаемся.
Хуан заколебался, но потом сделал, как просил Виеро. Он почувствовал, что что-то металлическое и тяжелое опустилось к нему в карман на поясе формы. Карман отвис от этой тяжести. Хуан натянул поверх куртку для джунглей, чтобы скрыть отвисший карман и прошептал: — Что это?
— Это мне досталось от прадеда, — сказал Виеро. — Этот пистолет называется МАГНУМ 0.475. В нем пять пуль, а здесь еще две дюжины. — Другой сверток скользнул в боковой карман куртки Хуана. — Он ни на что не годится, только против людей, — сказал Виеро.
Хуан старался проглотить ком, стоящий в горле. Он чувствовал, что на глаза навертываются слезы. Все ирмандадес знали, что падре носил этот старый пистолет и никогда с ним не расставался. Тот факт, что он расстался с ним сейчас, означал, что он знал, что умрет — и это было похоже на правду.
— Да хранит тебя бог, шеф, — сказал Виеро.
Хуан отвернулся и посмотрел на реку в пятистах метрах отсюда за саванной. Ему был виден лишь кусочек противоположного берега, дикие заросли его были освещены полуденным солнцем. Джунгли поднимались там четкими цветистыми волнами, широкие полосы леса выделялись на фоне светлой зелени травы. Заросли внизу были темно-сине-зелеными, верхушки были серовато-зеленые, залитые солнечным светом, а между ними пятна желтого, красного и охрового цвета. Над зеленью возвышалось огромное дерево с гнездами соколов, расположенных в развилках ветвей. Стена сплетенных лиан частично скрывала стену деревьев слева.
— Горючего в баке только на пятнадцать минут и все? — спросил Хуан.
— Может на минуту больше, шеф.
«Нам никогда не выбраться, если у нас только течение реки, чтобы продвигаться,» — думал Хуан.
— Шеф, иногда на реке ветер, — сказал Виеро.
«Христос, он же не думает, что мы можем пойти под парусом на этой штуковине,» — изумился Хуан. Он посмотрел на Виеро и увидел глубокую печаль в лице человека, скрывающую под собой чувство страха за него.
— Этот ветер может доставить неприятности, шеф, — сказал Виеро. — Я использовал один из якорей машины, чтобы эта штуковина плыла близко от поверхности и давала некоторую тягу. Это называется морской якорь. Он будет держать нос машины по течению.
— Это очень умная мысль, падре, — сказал Хуан.
А сам размышлял: «Зачем мы разыгрываем весь этот фарс? Мы все умрем здесь, все… либо здесь, либо там на реке. На реке там семьсот или восемьсот километров — течение, водовороты, водопады… а на носу у них еще и сезон дождей. А если и это их не возьмет, всегда придут новые насекомые, создания из кислоты и изощренных ядов.»