Зелёный рассвет
Шрифт:
– Наша - или ничья, - негромко сказал Гедимин, вдавливая в щит ещё два рычага.
– Выход на полную мощность - начинается.
Алый огонь становился всё ярче. Стены начали дрожать с негромким гулом, потом завибрировал пол.
– Предельная мощность, – объявил металлический голос.
– Выход на предельную мощность завершён. Первый круг охлаждения не задействован. Второй круг охлаждения не задействован. Начинается расплавление накопителя.
"Что делать дальше?" - так и хотелось дополнить Фриссу. Но голос больше не сказал ничего. За него всё сказал оглушительный, неживой и очень страшный вой, наполнивший собой и комнату,
Речник резко обернулся - он не понимал знаков на кроваво-красных экранах, но ужас, почти видимый, льющийся с каждого экрана и с каждой стены, он чувствовал кожей. Неизмеримая сила рвалась на волю. Фрисс посмотрел на Гедимина - тот стоял у щита и молча смотрел на крыс.
– Ае! Сармат-безумец! Ты всё взорвал - зачем?!
– пока Фрисс смотрел на экраны, в коридоре появилось очень много крыс, в том числе и полосатая верхом на чёрном гиганте. Она-то и кричала, глядя на сармата с растерянностью и ужасом.
– Взрыв! Всё гибнет! Всё!!!
– перекрывая вой сирены, завопили чёрные - и ринулись наутёк. Фриссу показалось, что стена плавится и стекает каплями. Ужас был слишком силён - Речник даже пошатнулся, но устоял, сделал небольшой шаг и встал рядом с сарматом. Тот прерывисто вздохнул.
– Лучше взрыв, чем ваши лапы, - тихо сказал он.
– У вас пятнадцать секунд, пока я держу альнкиты. Не хочу уйти в атомный огонь за компанию с кучкой мутантов. Убирайтесь.
– Бешеный сармат! Безумное чудовище! Убийца! Ае! Уходим! Уходим!
– полосатый предводитель дал пинка чёрному гиганту, и поток крыс из коридора устремился вверх по тайному выходу. Фрисс смотрел им вслед, но сам не мог двинуться с места. Темнота и вспышки в глазах сменяли друг друга в такт предсмертному вою сирены и пульсации стен. Красный огонь сменится неистовым белым... а потом зелёным, но Фрисс этого уже не увидит. "И крысы, и Фойсты, и Тенсен с Найгисом, - отстранённо подумал Речник, опускаясь в мягкое кресло, кем-то поставленное у пульта - да так и забытое.
– Хорошо, если не зацепит сарматов "Флана". Вот и весь наш поиск... вот и все приключения. Не думал, что умру именно так. Надо сказать что-нибудь Гедимину... он искал "Идис" - и нашёл для того, чтобы с ней умереть... Глупо всё как-то вышло..."
Темнота плыла перед глазами. Всё сооружение содрогнулось - где-то с грохотом закрылись все ворота, запечатались все люки, отрезая станцию от города. "Лучше бы мы её и не находили," - подумал Фрисс, уже мечтая о тишине - пусть даже перед ней неистовая вспышка сожжёт его до костей, но этот вой ужаса и боли он дальше слушать не может...
Казалось, прошла вечность. Потом из темноты проступили очертания экранов, узоры на стенах, кнопки и рычаги. Вокруг стояла мёртвая тишина. Фрисс боялся шелохнуться и даже перевести взгляд на сармата - а ну как сейчас полыхнёт... или уже всё взорвалось, а он и не заметил? И угодил вместе со станцией и "бешеным сарматом" в сарматский мир мёртвых - в вечно сияющие и обугленные Пустоши Васка?! Вот уж приключение так приключение...
– Впервые вижу, чтобы туннели прокладывали так быстро, - тихий голос Гедимина заставил Речника подпрыгнуть на месте. Ничего не было - ни обломанных рычагов, ни алого марева на экранах... бесшумно мигали огоньки, непонятные Речнику, но совершенно безопасные на вид сооружения сменяли друг друга на экранах, а Древний Сармат сидел в кресле и с интересом изучал их, иногда нажимая кнопки и заставляя изображение смениться. И ничего не взрывалось...
– Фриссгейн, посмотри - "Идис" уже протянула трубу к Реке и вот-вот закончит фильтрацию воды. Она запитала малые двигатели с накопительных сборок, тут ещё было немного энергии. Если так и дальше пойдёт, мы запустим альнкиты собственного питания... их тут два - целых два альнкита, чтобы обеспечить энергией саму станцию! Даже "Налвэн" обходился одним... По счастью, крысы до них не дотянулись. Проверить не помешает, но я не вижу ни явных нарушений, ни скрытых... Так! Фриссгейн, что ты сверлишь меня взглядом?
– поинтересовался Гедимин, прервав неспешные рассуждения. Он убрал тёмный щиток с лица, жёлтые глаза искрились в неярком свете экранов. Фрисс заглянул в них - но мысли сармата, как всегда, были хорошо скрыты.
– Гедимин!
– Фрисс рывком поднялся на ноги.
– Мы что, не взорва...
Рука сармата до боли стиснула его плечо. Речник подумал, что сейчас ему что-нибудь сломают.
– На станции таких слов не говорят, - тихо предупредил Гедимин.
– Нет. Нечему было. До запуска ещё ждать и ждать - тут одни системы охлаждения пока проверишь...
– Так не было запуска? Ты не запускал всё на полную мощность? И взры... то есть, ничего не было? А что тогда это было?!
– Фрисс не был альнкитом, но от взрыва сейчас был недалёк.
– Фриссгейн, так ты серьёзно думал, что я могу подвергнуть станцию опасности? Что я совсем потерял разум? Так... я в самом деле выгляжу со стороны, как бешеная крыса без капли мозгов?
– Древний Сармат смотрел растерянно и огорчённо.
– Я выгонял крыс, а хранитель атомного огня помог мне. И пугать тебя я не собирался.
Фрисс хотел что-то сказать, но только вздохнул. Стянув шлем, он подпёр щёку ладонью и задумчиво поглядел на сармата.
– И все эти огни, и сирена, и гул земли... "Идис" совсем тебя признала, Гедимин, что позволила так шутить! Угробишь ты меня так, повелитель энергии атома...
Гедимин растерянно хмыкнул.
– Ты даже с места не двинулся. Я думал, ты всё понимаешь... если ты видел всеобщую гибель - почему ты не пытался бежать, Фриссгейн?!
– Бежать - и оставить тебя тут, одного, в сердце звёздного огня?! Я, знаешь, тоже не крыса!
– возмутился Речник.
– Так выходит, станция уже твоя, Гедимин? И ты поднимешь её наверх, и она снова согреется и оживёт?
– Да, Фриссгейн. "Идис" выйдет из холода и забвения, - кивнул сармат, коснулся ещё нескольких кнопок и перебросился парой слов с металлическим голосом. Речь шла о проверке каких-то ещё защит, сборок и накопителей. Фрисс радостно усмехнулся. Вот и завершён легендарный поиск пяти тысячелетий! Будет что рассказать и внукам, и правнукам...
– Вот оно что... Ага, тогда с реакторного накопителя и разожжём, - кивнул собственным мыслям и экрану сосредоточенный Гедимин.
– Аттаханка...
Он осторожно подвинул на себя один из двух рычажков, окрашенных в ярко-оранжевый. Речник затаил дыхание и придвинулся к экрану. Потом он говорил, что так не волновался даже тогда, когда всё грозило взорваться...
Ничего не затряслось и не завыло - но даже Фрисс кожей почувствовал, как стены наливаются теплом, как медленно разгораются светильники по всем коридорам, как пять тысяч лет пылящаяся без дела техника разминает стальные "лапы", как сияющая кровь наполняет невидимые жилы станции. Здесь жила одна из самых больших сил мира - и сейчас она начала пробуждаться...
– Гедимин... Это альнкиты включились, да?
– еле слышно спросил он.
– Все сорок?
– Не так всё быстро, Фриссгейн. Сейчас набирают мощность самые слабые альнкиты "Идис". Их два, и они должны дать энергию всем двигателям и механизмам станции. Я буду готовить её к подъёму, - ответил Гедимин, прислушиваясь к току силы где-то под куполами альнкитов.
– Это займёт время... пока наполнится накопительная сборка, пока прогреются механизмы подъёма... Ты заметил - уже сейчас свет, тепло и вентиляция получили достаточно энергии?