Зелеродов рок
Шрифт:
— Нет, я должен оставаться с тобой.
— С ней все в порядке, — сказала Райза. — Я видела ее: она с теми, кто готовится к похоронам Даров.
Когда носилки подняли, Клид попросил:
— Райза, примите последнее дарение Дзифа… пожалуйста. Я… не могу.
Она со странным выражением взглянула на него, потом кивнула и занялась обязанностями проводника.
Клид снова опустился на носилки, сказав:
— Ее недостаток может становиться преимуществом. Я бы сейчас не мог стоять, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Она ускорилась в самом
«Серджи помогал?» Что ж, такие друзья многого стоят.
Уже миновала полночь, когда похоронили мертвых и оказали помощь всем раненым. Лошадей, разбежавшихся во время нападения, вернули и привязали.
Клид под непрерывным присмотром Валлероя спал. Сам Валлерой чувствовал сильную усталость, но уснуть не мог. Корин и Серджи все время помогали Райзе ухаживать за ранеными.
Сейчас Корин свернулся под одеялом у костра, а Серджи сидел рядом с Райзой, широкополая шляпа закрывала его лицо. Клид, который уже мог сидеть, пил с Райзой трип-чай и обсуждал положение.
— Мюриин наконец часа два назад уснула, — сказала Райза. Я дала ей двойную дозу фосбайна. Если ночь проспит спокойно, все наладится.
Клид кивнул, но Валлерою показалось, что он не согласен с прогнозом.
— Вы сказали, что мы потеряли несколько лошадей, — вмешался Валлерой. — А сколько именно?
— Трех. Но у нас двадцать четыре всадника и сорок лошадей. Можем прикупить горных пони.
— Меня заботит не это, — сказал Клид. — Зеору везде дадут в кредит. Но почему двадцать четыре? Мы потеряли всего двух амбров Дор…
— Пока вы спали, умер Сахийдин. Его не забудут.
Сахийдин амбров Дар был среди защитников Клида, пока Валлерой пытался вернуть его к жизни.
— Мне жаль, — сказал Клид. — Я от имени Кеона обещал безопасный путь.
— Как мы могли стоять в стороне, не пытаясь спасти Мюриин? Спасать нужно любого ребенка — но особенно ребенка друга. — Райза наклонилась вперед, свет костра упал на ее загорелое лицо, стали видны глубокие морщины; впечатление необыкновенной молодости этой женщины исчезло. — Клид, союз не должен ограничиваться только территориями. Он должен быть личным, иначе ничего не получится.
Он долго смотрел на нее, потом ответил:
— Да. Вероятно, вы правы. Теперь… как все-таки они прошли через нашу защиту?
— Они купили у Бискора дженов и прятались за ними, чтобы мы не заметили за нейгером дженов их нейгер. Потом они рассеялись и вновь собрались только вечером, перед нападением. Не могу понять, зачем они совершили такую глупость.
— Не так уж это глупо, — сказал Серджи из-под полей своей шляпы. Он сдвинул шляпу назад и сел. — Дженов они приберегали для убийства после нападения, и никто у них не был в состоянии потребности: они знали, что у нас нет дженов, пригодных для убийства. — Валлерой посмотрел на Эмстеда и понял, что и он больше не уязвим. — Это не глупость, просто отчаяние. Но почему
Клид согласно кивнул.
— Меня это тревожило с самой смерти Амоса в зале Тектона. У этих людей — во всяком случае у их предводителей — злиннится отчаяние, напоминающее раздражение потребности. Все они относятся к типу, который мой дед называл «деликатные джанкты». Если они не умирают от зимней чумы, то у них развивается какая-нибудь болезнь или нарушение, организм истощается и больше не может функционировать.
Трагедия «деликатных джанктов» в том, что они умирают как раз тогда, когда их дети требуют максимальной заботы и терпения. Дети их из-за отсутствия родительского руководства часто становятся рейдерами. А их внуки уже гордятся своей ролью рейдеров и создают большие рейдерские объединения — такие, как то, что десять лет назад опустошило Кленовую территорию.
— Внуки? — переспросил Серджи, наливая себе чай и беря горсть семечек подсолнуха.
— Мой дед исследовал долговременные процессы и идентифицировал много разновидностей. Он научил меня различать этот «деликатный тип», потому что считал это очень важным.
К этому типу принадлежит Эдива. А также Амос и большинство его последователей.
Валлерою все это было уже знакомо, но он слушал, а потом сделал свое обычное замечание:
— Все это представляет лишь академический интерес, пока мы не поймем, как помешать им умирать в молодости. А пока и в общинах «деликатные» живут не дольше, чем джанкты.
— Ответ мы найдем не в их жизни, Хью, а в их смерти… есть что-то ужасное в том, как они умирают. Амос был лишен селина джанктом проводником; тот, что захватил Мюриин, умер от удара полей. — Он виновато посмотрел на Валлероя. — Я не собирался это злиннить, но поверь, это очень важно. — Потом раздраженно сказал Райзе: — Все выглядит так, словно они умирают дважды в быстрой последовательности! Вы были ближе — вы ведь тоже злиннили это?
Райза перевела взгляд с Валлероя на Клида.
— Вы злиннили градиенты полей, когда ваша дочь была на краю гибели?
Серджи тоже смотрел на Клида — отец на отца — и не пытался скрыть свое изумление.
— Он не мог вовремя до нее добраться, — объяснил Валлерой. — Но, конечно, он злиннил. — Валлерой увидел трещину в только что возникшем союзе и поэтому добавил: — Ему нужно было настроить меня на удар.
Райза, несколько смягчившись, спросила:
— Каково же решение? Как добиться увеличения продолжительности жизни «деликатных» при прямой передаче от дженов?
— Я думал об этом, — ответил Клид. — Не знаю. Они слишком уязвимы и могут стать джанктами. Я бы не стал это делать ни с кем в Зеоре, поэтому не могу разрешить это ни для кого другого.
Райза сказала:
— Сейчас нет смысла спорить. Надо решить, что делать завтра утром.
— Останемся на месте, пока все не смогут ехать верхом, — сказал Клид, — чтобы не разделяться. Я должен осмотреть Мюриин. Испытанный ею шок может приблизить переход.
Райза встала.