Земля бизонов
Шрифт:
— Охотно верю, — согласился Сьенфуэгос, засовывая в рот новую порцию травы.
— Во всяком случае, местный дурак знает о здешней жизни больше, чем пришлый мудрец, так что, если бизоны и индейцы едят траву, то и мы будем. А что еще я должен знать, чтобы выжить в этих краях?
— Не спеши, в свое время все узнаешь, — с легкой улыбкой ответил Сильвестре Андухар. — Но главное, ты должен уяснить: размеры здешних земель не идут ни в какое сравнение с тем, что ты видел прежде. Эти земли намного обширнее.
— Я и сам уже это заметил.
— Вот заруби себе это на носу и помни каждую минуту.
Канарец недоуменно посмотрел на собеседника, а тот ответил ему насмешливым взглядом.
— Что с тобой? — спросил он.
— Меня удивило, что тебе кажется нелепой теория, что Земля круглая, — ответил Сьенфуэгос. — Раньше я и сам в этом сомневался, но сейчас уверен, что это правда, да и большинство людей это тоже признают.
— Признают, что Земля круглая? — воскликнул Сильвестре Андухар, после чего громко захохотал и широко раскинул руки, словно желая обнять окружающее пространство. — Вот это вот — круглое? Не смеши! Хотел бы я услышать, что сказал бы этот тупица, адмирал Моря-океана, и его идиоты-приспешники, попади они сюда! Равнины, равнины, равнины — повсюду сплошные равнины и ничего больше!.. На тысячи и тысячи миль вокруг — сплошная прерия, ровная, как тарелка, и так — до края Земли! Если верить теории этого кретина, то за все проведенные здесь годы я должен был встретить множество желтолицых китайцев, но желтая здесь только выгоревшая трава.
— Может быть, ты и прав, — согласился канарец. — Вот уже семнадцать лет, как я покинул Гомеру, а до сих пор так и не встретил ни одного китайца. А ведь я столько всего повидал!
— Потому что китайцы живут на другой стороне Земли, на востоке, — ответил Андухар. — Ведь все понятно: земля плоская и начинается там, где встает солнце и живут люди с желтой кожей, потом она продолжается в Европе, где живут белые люди, то есть, мы, и в Африке, где живут черные негры, и заканчивается здесь, где обитают индейцы с красноватой кожей. И можешь мне поверить, ни одному из индейцев, с кем мне довелось говорить, даже в голову не приходило, что на этих равнинах, которые, по их словам, не имеют конца, где-то могут обитать люди с желтой кожей.
— Ни одному?
— Ни одному.
— Боже милосердный! — простонал канарец. — И что же нам теперь делать? Слоняться по этим равнинам до самой старости, или пока чертовы краснокожие нас не поймают и не превратят в рабов?
— Краснокожие! — в восторге воскликнул Андухар. — Хорошо сказано, в самую точку, такие они и есть! Краснокожие! Надо же было додуматься!
— Да как-то само собой на ум пришло. Ты же сам сказал: красноватые. Разве нет?
— Пожалуй. И по мне, так это название подходит им куда больше, чем «индейцы», поскольку «индейцы» — то те, кто живет в Индии, а здесь, как мы уже убедились — совершенно другой край планеты. Значит, договорились: с этого дня будем называть их краснокожими.
Вечером, когда канарец Сьенфуэгос и андалузец
Разумеется, в то время никто не мог доказать правдивость теории, гласящей, что земля круглая, учитывая, что люди видели прямо противоположное — особенно после скандальной ошибки адмирала. А ведь Земля действительно круглая, просто Колумб считал ее намного меньшей по размеру, чем на самом деле, и всегда уверял, что Китай расположен там, где, как мы знаем, находится Центральная Америка; при этом он даже понятия на имел о существовании Тихого океана, отделяющего Америку от Азии и занимающего ровно треть окружности Земли по экватору.
И, конечно, ни Сьенфуэгосу, ни Андухару даже в голову не могло прийти, что от того места, где они находились — а именно там сегодня располагается североамериканский штат Канзас — до того места, где они могли бы встретить первого на своем пути китайца, им пришлось бы преодолеть расстояние, равное почти половине окружности земного шара.
Они стали, сами того не зная, и уж конечно не желая, первыми на планете людьми, оказавшимися так далеко от места рождения, за исключением, возможно, легендарного Марко Поло.
И разумеется, они совершенно растерялись.
— В чем я уверен, — заявил Сильвестре Андухар, поджаривая на огне пойманную рыбу, — так это в том, что чертовы краснокожие Великих равнин делятся на три большие семьи: дакотов, лакотов и накотов. Их языки очень похожи, а все вместе они образуют союз племен под названием «сиу», что означает «друзья» или что-то вроде того. Хотя другие народы называют их «натавесеваками», что означает «змеелюди». Так что можешь мне поверить, у них есть родичи в двух месяцах пути в любую сторону отсюда, что уже само по себе говорит, насколько велики эти земли. Это как если бы у меня были родственники где-нибудь на Руси или в Египте.
— Понятия не имею, где находится эта Русь, не говоря уже о Египте, — честно признался канарец. — Но подозреваю, что где-то у черта на куличках.
— Примерно так. До сих пор не перестаю удивляться, насколько необъятны эти земли. Каждые одиннадцать месяцев меня передавали другим владельцам, потому как их закон гласит, что, если раб прожил в селении четыре сезона, он становится полноправным членом племени, и чтобы лишить рабов этого права, эти сволочи меняются пленниками, когда подходит срок.
— Вот ведь сукины дети!
— Таков закон, который оказался ловушкой. Мне довелось жить в трех из семи больших племен — или семей, как их называют дакоты: у «тех, кто стреляет среди листвы», у «рыб, пришедших из-под земли» и, наконец, у тетонванов, то есть «тех, что живут на равнинах» — и все они утверждают, что прерии безграничны.
— Ничто в этом мире не безгранично, — заявил Сьенфуэгос, нисколько не сомневаясь в своих словах. — Раз уж у прерий есть начало возле моря, откуда мы пришли, то я уверен, что где-то должен быть и конец.