Земля королевы Мод
Шрифт:
Прямо на лестнице, где-то в районе второго этажа и корявой надписи «Продиджи – отстой» меня отловил Кирилл. Целеустремленно прыгая наверх через две ступеньки, подросток едва не сбил меня с ног.
– Анджа!… То есть, Анжелика Андреевна! Вы куда?! – прошипел он, когда ему удалось меня опознать. Это произошло не сразу – слишком велико было непонятное мне возбуждение мальчишки. Я даже успела с грустью подумать про алкогольную наследственность. Но напрасно – Кирилл был абсолютно трезв.
– Я иду на работу, Кирюша, – как
– Анжелика Андреевна! Не надо на работу! Надо туда пойти! Он – там! – голос Кирилла едва не сорвался на визг.
– Куда надо пойти? Кто – он? – уточнила я.
Не ходить или даже опаздывать на службу я не могла категорически – ко мне на прием были записаны люди. Но, согласно устройству собственной личности, я всегда выходила на работу заранее, минут на пятнадцать пораньше. На всякий случай. Так мне было удобнее и спокойнее. Может быть, теперь как раз и настал «всякий случай»?
– Мерседес – вот кто! – выпалил между тем подросток. – Тот самый!
– Какой мерседес? – удивилась я.
– Тот, из которого с папашей мужик разговаривал. Колян его узнал!
– Кого? Мужика? – внешне я все еще продолжала недоумевать, но в голове моей уже выстроилась стройная и успокаивающая расстроенные нервы картина. Ну конечно! Загадочный мужик из мерседеса из каких-то своих, не имеющих касательства к делу, обстоятельств договорился с Федором об исполнении сантехнических или иных работ, может быть, даже оставил денежный задаток, а теперь, ничего, разумеется, не зная о гибели рабочего, приехал узнать…
– Да нет, Колян машину узнал!
– О Господи! – вздохнула я. – Кирилл, ну рассуди сам. Все мерседесы сходят с конвейера, они одинаковые, понимаешь? А Колян давно пропил последние мозги…
– Там номер круглый, тридцать-тридцать, вот он и запомнил. Еще в прошлый раз, – упрямо выпятив губу, заявил подросток.
– А что же мужик, водитель мерседеса? Его-то твой Колян узнал?
– Там теперь баба сидит, – сообщил Кирилл. – Тоже крутая. На сто тыщ баксов. А мужика нету.
– Час от часу не легче, – сказала я. – Ну ладно. В том самом мерседесе теперь ездит женщина. Может быть, тот мужчина ей его продал. Может быть, она его жена или дочь. А может быть, Колян все же ошибся. С любым может случиться. А чего же ты от меня-то хочешь?
Подросток замешкался. Видимо, он и сам слабо представлял себе ответ на этот вопрос.
– Да вы хоть поглядите на нее, Анжелика Андреевна! – взмолился, наконец, Кирилл.
– Как поглядеть? – снова удивилась я. – Она что же, сидит в своем мерседесе где-то в расположении Коляна, и ждет, пока я приду ее навестить?
– Ага! – радостно воскликнул мальчишка. – Сидит в машине. На том же месте. Не выходит. Как будто и вправду ждет чего-то.
«Странно, – подумала я. – Если мерседес действительно тот самый, то что бы все это могло значить? Легче всего предположить, что у хозяев машины имеется в районе нашего дома какой-то иной, не связанный с Федором интерес. Например, где-то
– Ладно, – решилась я. – Мне все равно мимо идти. Пойдем взглянем на бабу из мерседеса.
– Ага, – сказал Кирилл, развернулся и побежал вниз.
«Научить его, что ли, в каких случаях люди говорят „спасибо“ и „пожалуйста“? – лениво подумала я. – Может ведь потом и пригодиться где-нибудь…»
Девушке, сидящей в мерседесе на месте водителя, я бы дала лет двадцать пять. Это значит, что ей вполне могло быть и двадцать, и тридцать. Успехи современной косметологии совершенно сбили меня с толку – возраст одетых и накрашенных девушек и женщин я разучилась определять уже довольно давно.
Девушка была одета во что-то меховое и, медленно поводя накрашенными глазами, оглядывалась по сторонам – вот все, что я сумела рассмотреть через стекло машины.
– Ну, что дальше? – шепотом спросила я у Кирилла, когда мы с ним миновали припаркованную у тротуара машину. – Мне на работу надо.
– Я не знаю, – подросток оглянулся через плечо, сжал кулаки и сплюнул сквозь зубы. Именно эту последовательность жестов я не раз видела в зоопарке, у чем-то обиженных или разочарованных обезьян.
– Знаешь, что? – я вспомнила книги, которые читала в детстве. – Я сейчас пойду на работу, а тебе оставляю задание: проследить, кого, собственно, ждет эта девушка. Если она с кем-нибудь здесь встретится, то этот кто-то скорее всего где-нибудь поблизости и живет. Постарайся узнать, где именно. И запомни его или ее хорошенько. А потом мы подумаем, как нам про них все выяснить. Понятно?
– Ага, сделаю, – удовлетворенно кивнул Кирилл и сразу же отошел к подворотне, из которой было удобно наблюдать за машиной.
– Она просидела еще пятьдесят минут, – докладывал вечером Кирилл, развалившись в кресле у меня в комнате и поглаживая кого-то из морских свинок. – Ни с кем не встречалась и не говорила. Потом позвонила по телефону, быстро, одну минуту. Потом вышла, зашла в магазин, купила банку колы. Я вошел за ней. В магазине она тоже ни с кем, кроме продавщицы, не базарила. Потом села в машину и уехала. В сторону Невского.
В дверь просунулась Машка. Ей было обидно, что у Кирилла со мной какие-то дела.
– Кирилка, мать есть зовет! – сказала она.
– Исчезни, селедка! – Кирилл скорчил свирепую гримасу.
Машка скрылась, но тут же в качестве мести подослала вместо себя младшую сестру. Она знала, что я не позволю ее обидеть.
– Синка! – сказала Кира, входя в комнату, и потянулась к морской свинке на коленях брата.
– На! – тут же сказал Кирилл. – На и иди!
Хлопси или Мопси вырвалась из неуклюжих ручонок девочки и шлепнулась на пол, как кусок теста. С трудом перевернулась и, виляя задом, побежала под шкаф. Кира, сопя, полезла за ней. Из коридора снова просунулась лукавая веснушчатая физиономия Машки.