Земля королевы Мод
Шрифт:
На следующее утро муха появляется снова. Наверное, они разводятся в клетке у морских свинок, несмотря на то, что я регулярно ее чищу.
Когда в ноябре муха перестает быть, несколько дней по утрам мне как будто бы чего-то не хватает. Потом ощущение проходит.
Звонок в прихожей застал меня бессильно сидящей в кресле и рефлектирующей по поводу совершенного убийства. Кто-то, должно быть Дашка или Семен, открыл входную дверь.
– Заходи, Ленка! – сказала я в ответ на стук.
– Ленке отгул не дали, она прислала меня, – объяснила Светка, проходя в комнату, затворяя за собой дверь и присаживаясь в кресло напротив. – Сказала, что я все равно тунеядка, и потому могу снять с тебя тяжелую ношу раздобытой информации. Сама она позвонит или заглянет после работы. У Ирки тоже есть какая-то информация, но у нее балансовый отчет, и освободится она только после
– А по телефону? – спросила я.
– Она говорит: нельзя! Вдруг телефон прослушивается врагами?… И не корчи, пожалуйста, такую рожу – мы сами во всем виноваты, нечего было Ирку заставлять в детектива играть! Как будто заранее непонятно было…
– Чей телефон прослушивается врагами? – на всякий случай уточнила я. – У Ирки в бухгалтерии или у меня в комнате?
– Наверное, прямо на линии, – подумав, предположила Светка. – Кто-нибудь сидит в люке и слушает через телефонный кабель.
– Ну ладно, пускай пока посидит, – вздохнула я. – Чайник поставить? У меня печенье есть и колбаса…
– Не надо. Я, когда нервничаю, ем раз в пять больше обычного. А сейчас мне любопытно – так я у тебя зараз все съем и сразу растолстею. Потом придется в зале лишнее железо тягать. Лень. Рассказывай.
– … Когда молоденькой Алине надоел ее старый муж, она решила заняться самообразованием. И пошла для этого не куда-нибудь, а в Публичную библиотеку…
– Бред! За лоха тебя держит!
– За что купила – за то продаю. Слушай дальше. Как уж она там, в библиотеке, самообразовывалась – об этом история умалчивает. Но только именно там она и познакомилась с Сережей – студентом исторического факультета Большого Университета.
– И они, конечно, полюбили друг друга! – с насквозь фальшивым пафосом воскликнула Светка, скорчив при этом препоганейшую гримасу.
– Ты правильно догадалась, – мирно согласилась я. – Именно полюбили и именно друг друга. Родство душ, родство тел и все такое. Алина настаивает на том, что это ее первая и единственная настоящая любовь. К мужу она даже в самые лучшие дни не испытывала ничего, кроме благодарности за предоставленные возможности. После взаимных признаний и объяснений ребята, конечно же, стали мечтать о совместном будущем. Но на пути их счастья стояло несколько препятствий. Одно из них – деньги. Как ты знаешь, рай в шалаше сейчас среди молодежи не моден. А Сережа – студент, человек совсем небогатый. Его родители – отец-инженер и мать-контролер ОТК. Денег он от них не берет, живет на стипендию плюс то, что зарабатывает небольшими спекуляциями на Сенном рынке…
– На Сенном рынке?! – встрепенулась Светка.
– Именно! Ты знаешь, на Сенном еще с прошлых времен продают все на свете, а то, что он историк, позволило ему там какую-то свою нишу занять… И вот однажды прикупил этот Сережа у захожего алкаша не совсем обычную вещь…
– Алкаш – это Федор, что ли?
– Можно из дальнейшего предположить. Скажу сразу: откуда у Федора эта вещь взялась – Алина и Сережа не знают, и вот тут она, кажется, не врет совершенно. Сережа показал странную штуку своей возлюбленной, и объяснил, что прежде, чем ее перепродавать, неплохо было получше понять, что она такое. Чтобы с ценой определиться и вообще – интересно, дескать. А для этого нужна вот такая специальная книга, и надо бы ее в библиотеках-каталогах поискать… А тут Алина и вспомнила, что именно такая книга стоит на полке в кабинете ее мужа. Дальше и рассказывать нечего…
– Она взяла у студента его покупку, забралась в кабинет, достала книгу, раскрыла ее на нужной странице, а тут как раз входит муж и…
– Совершенно верно! – обрадовалась я. – Слишком по-книжному получается, чтобы быть правдой, не так ли? Что-то такое из английских романов? Мне тоже показалось… Но тем не менее, тем или иным способом – в игру вступает муж. Застигнутая врасплох Алина, естественно, ничего толком не может ему объяснить – ни происхождение вещи, ни свой интерес к ней, ни наводку на нужную книгу. Поэтому врет грубо и прямо: проходила мимо, увидела, заинтересовалась, купила, сходила на факультет, проконсультировалась, вспомнила, что видела название на полке… Муж, помня потуги молодой жены к самообразованию, сразу поверил.
– Дурак, что ли?
– Этого мы пока не знаем, но из вводных получается, что вроде бы нет – не дурак. Однако таинственным предметом он тоже заинтересовался нешуточно, у молодой жены его немедленно отнял, а ей взамен подарил заколку с изумрудом. Она, само собой, в этой ситуации не могла и пикнуть. Немедленно побежала к Сереже, во всем призналась, поплакалась в жилетку. Он, конечно, расстроился, но в целом тогда, по словам Алины, отнесся к происшествию философски. И возлюбленную легко простил: кто его знает, удалось бы ту вещь продать или нет, а заморочки с ней, судя по всему, ожидались. Так и не к лучшему ли, что с глаз пропала? Упорная Алина подобной философичностью характера не обладала и успокоиться никак не могла. Какой-то темный след за всем этим ей с самого начала мерещился, по ночам спать перестала, к утру сердце колотилось – в общем, следует весьма грамотное клиническое описание начинающегося невроза. Здесь опять верю: на чем только не зацикливаются скучающие дамочки! Подробно расспросив Сережу, Алина попыталась сама отыскать Федора, но, естественно, потерпела неудачу. Спустя приблизительно дней десять осторожно осведомилась у мужа: что, мол, про штуку-то ту выяснил чего-нибудь? На ответ она, в общем-то, и не рассчитывала, но тот вдруг ответил: «странная история. И адрес лиговский странный, я о нем еще прежде слыхал, тогда же и книгу эту по случаю приобрел. Настоящая „нехорошая квартира“, даже целый дом, если разобраться… Но других хвостов, как и раньше, нигде не торчит, так что… дразнилка и есть дразнилка… мало ли таких в истории…» В ответ на эту малопонятную тираду Алина покивала головой, а потом равнодушно, между делом, задала еще пару вопросов касательно расположения «нехорошей квартиры». Узнала приблизительно дом и, уже не в силах остановиться, отправилась на разведку. Во время третьего визита услышала об убийстве человека, приметы которого во всем совпадали с теми, что сообщил ей Сережа. Потом встретилась с Коляном, который узнал мерседес и еще раз рассказал ей всю историю. Естественно, девушка испытала сильнейший шок. С тех пор не может отделаться от мысли, что ее муж – убийца. Совсем перестала спать, боится находиться с ним в одной комнате, иногда, при определенном освещении кажется, что у него западают и светятся глаза и вырастают клыки. Любимый кот мужа странно на нее смотрит. Уже ходила в церковь и к психоаналитику – не помогает…
– Опять английский роман? – Светка вопросительно подняла бровь.
– Не знаю. Девушка кажется вполне психически уравновешенной, но… Если она действительно уверена, что живет вдвоем с убийцей… Все может быть…
Ирка притащилась прямо с работы к половине десятого, едва передвигая ноги. К этому времени все уже было съедено, и я буквально локтем отпихивала нервничающую Светку от последнего куска принесенного Ленкой торта, сберегая его для Ирки. Увидев запавшие и светящиеся (как у загадочного алининого мужа-вампира) голодные иркины глаза, Любаша молча поднялась со стула и пошла в кухню жарить дополнительную порцию картошки (благо, чистить ее было не надо – я покупала мороженую, в пакетах).
– Ну, тетки, вы меня и втравили! – выдохнула Ирка, вытянув вперед опухшие ступни и медленно шевеля пальцами.
– Рассказывай подробно, – велела Ленка. – И не перескакивай с одного на другое.
По дороге на Сенную Ирка очень нервничала, заводила себя и все время повторяла в уме текст «конспиративного задания», опасаясь по бестолковости что-нибудь перепутать. Поэтому, когда дошло до дела, подлинность ее волнения и расстройства ни у кого сомнения не вызвала. Даже играть ничего особенно не пришлось. С всклокоченной химией на голове, в стоптанных на одну сторону сапожках (на одном из них все время расходилась молния) Ирка металась по площади, кидалась наугад к разным людям и разыскивала мифические сережки, сообщая всем подлинные приметы погибшего Федора. Только один раз за все время она сбилась, когда сообщила продающей варежки сердобольной старушке, что непутевого мужа зовут Володя. Уже в процессе обсуждения животрепещущего вопроса о том, к какой из петербургских икон и в каком храме лучше всего ставить свечи об избавлении от пьянства (у старушки тяжело пили сразу оба сына) Ирка неожиданно вспомнила о своей «легенде», охнула и убежала, тяжело хлопая голенищем снова разошедшегося сапога. «Эх, бесы-то как крутят! – тяжело вздохнула старушка ей вслед. – Ну да может, ничего. Молодая ишшо, сердечная…»
В общем и целом спекулянты Сенной площади Ирке, как и ожидалось, сочувствовали. Посылали от одного к другому, даже пару раз звонили с вопросами отсутствующим напарникам по мобильным телефонам. Но помочь не могли. Никто из присутствующих не помнил ни прабабушкиных сережек (еще бы!), ни торгующего Федора. Ирка, отчаявшись, уже хотела уходить, но тут невзрачный и нетрезвый мужичок, торгующий «командирскими» часами с какой-то неясной гравировкой, потянул ее за рукав.
– Давай, тетка, отойдем!