Земля мёртвых
Шрифт:
Третьим к компании примкнул робот. Дух Белого Человека, присутствующий на собрании, почему-то представлял собой робота. Джон не раз видел по телевизору искусственные создания, что появились недавно не только на улицах, но и на вооружении в армии. Говорили, что скоро они составят многочисленную армию слуг, рабов и даже… станут членами семьи.
Пластиковый корпус с необычайной точностью воспроизводил мужскую грудь с развитой мускулатурой, руки и ноги в районе суставов крепились при помощи шаров с подшипниками. Больше всего пугала голова. Робот перестарался, пытаясь придать своей внешности все отличительные признаки, присущие человеку. С механической жестокостью и безжалостностью срезал с лица какого-то несчастного белого парня, неизвестно – живого или мёртвого кожу и натянул на ту болванку, что носил на плечах. Каким-то образом после операции лицо на пластиковой основе ожило. Вот только из под краёв среза постоянно сочилась кровь.
В отличие от Бизона и Смерти, робот точно был бесполым.
Шериф осторожно присел рядом с вендиго. Волк же уселся в непривычную позу двуногих на пушистый хвост, раскинув в стороны задние лапы по другую сторону костра.
Духи обедали.
Или ужинали.
А может и завтракали.
Возле каждого стояла большая простая миска из обожжённой на костре керамики с густой коричневой жидкостью внутри.
Кроу невольно посмотрел на то, чем же всё-таки питалась Смерть. Внутри миски, вернее, внутри жидкости шериф заметил какое-то движение, и стоило ему присмотреться, как в мутной похлёбке ясно проступили дома, улицы и… люди. Лица, лица, множества лиц, которые говорили, смеялись, двигались и плакали, то поднимались из пучины, то погружались глубоко вниз.
– Я ем судьбы. Я ем души, – пояснила похожим на гром голосом Смерть. – Я ем жизни. Очень плохо, что ты не прошёл мимо меня, тогда бы я смогла съесть твою душу.
– Я тоже бы с удовольствием проглотил бы душу индейца, – проскрипел робот. – Но он много знает. Не прошёл мимо нас.
– А приправа бы оказалась знатная, – Смерть поднесла ко рту тарелку и вылила содержимое внутрь себя. Кроу ясно видел, как по пищеводу заструилась жидкость. Ненасытный вендиго проглотил вовсе не суп. Шериф заметил сквозь прозрачную кожу, как в желудок падает множество маленьких живых фигурок людей. В полёте они кричали и размахивали руками.
– Я так никогда и не наемся, – громко произнесла Смерть и рыгнула.
– Я думаю, он тот, кто нам нужен, – так же громко проревел бизон, так что затряслись стены палатки.
– И почему же ты так думаешь? – поинтересовался робот с лицом человека.
– Он – кроу.
– Да, он – кроу. И что? – Смерть снова рыгнула.
– Я расскажу одну маленькую историю. Давным-давно, когда белые люди правили этой землёй к ним в плен, попал один маленький медвежонок. Хозяева держали его на цепи и совсем-совсем не кормили. Он стал таким же тощим, как ты, – ухмыльнулся человек с головой быка так, что изо рта полетела слюна и пена. Смерть лишь хмыкнула в ответ, слушая рассказ духа. – Его шкура облезла во многих местах, и белые люди думали, что он долго не протянет. Тогда же и решили устроить напоследок потеху. Привели трёх или четырёх откормленных бойцовских псов. Они были такими огромными, а медвежонок выглядел очень маленьким и жалким. Все белые ставили на собак. На одну, вторую, третью. И только старый индеец, что случайно оказался в том месте сделал ставку на медвежонка. В тот день он разбогател. Прежде чем умереть медвежонок убил всех собак, хотя и был привязан цепью к стене и казался поначалу сломленным и раздавленным.
Некоторое время могущественные духи молчали.
– Да, кроу – медвежонок, – согласился вендиго, окинув индейца проницательным взглядом.
– Я – против, – проскрежетал заржавленным металлическим голосом робот.
– Я помню и знаю его, – заметил Бизон. – Даже знаю его жену.
– Она – настоящая кроу, – почему-то засмеялась Смерть. Оттого, что губы у неё совсем отсутствовали, получилось снова, что она лишь оскалилась. – Всегда радостная и довольная жизнью. Достойная спутница, вечно восхищающаяся мужем.
– Она радовалась, когда ты изменял ей с другими женщинами, – осуждающе произнесла маска на голове механического создания. – С упоением слушала рассказы о похождениях. Особенно ей нравилось, когда ты отрывался на белых женщинах. А утром, когда уходил на работу, спешила поделиться подвигами мужа со своими подружками. Оттого она считала возлюбленного с каждой изменой ещё большим мужчиной и гордилась тобой. Вы – настоящие дикари. Скажи мне, индеец, разве такое поведение нормально?
– У них так принято, – рыкнул Бык.
– Всё так и есть, она же кроу, – наконец-то встрял в беседу Волк.
– Я бы с удовольствием убил тебя, индеец, – глаза маски недобро прищурились, глядя на Джона.
– Он и так уже мёртв, ты немного опоздал, – оскалился Волк.
– Ещё не совсем, – холодно заметил вендиго. – Не забывайте, что последнее слово за мной.
– Я бы выдавил тебе глаза, срезал скальп, вырвал медленно сердце и почки, – продолжал Дух Белого Человека. – Но прежде основательно бы позабавился и развлёкся с тобой… медвежонок. Так, что в теле не осталось бы ни одной целой кости.
– Кто б тебе позволил, – проворчал Бизоночеловек. – Он под моей защитой. Помню, как ты привёл на мою землю армию духов болезней белых людей.
– И я не могу забыть то время, – недобро оскалился Волк и зарычал, – вот получилась битва! Нам удалось с таким трудом остановить их и отбросить назад, на свой континент.
– Поэтому индейцев сейчас много сотен миллионов, а могло ведь и ни одного не остаться, – заметил вендиго и сглотнул слюну. Видно, подумал о том, что мимо желудка прошло столько жизней.
– В других мирах нас не смог остановить никто, – без всяких эмоций продолжала говорить нечеловеческим скрипучим голосом кошмарная маска. Губы её двигались и глаза жили, но ведь остального привычного тела не было, оттого кусочек ожившей на чужом теле плоти выглядел вдвойне кошмарно. – Многие народы вымерли до того, как успели что-то понять. На островах, на Чёрном континенте, в иных мирах и во многих местах намного, намного раньше.
– Шаманы бы никогда не справились без нашей помощи, без нашей армии, – Бык с вызовом посмотрел на робота. – Они отлично ладили с местными духами разных местных болезней, но оспа, чума и сифилис наверняка выкосили весь континент, если бы мы не вмешались.
– По большому случаю, – не сдержалась Смерть и снова оскалилась. – Я люблю всех. И белых, и чёрных, и красных. Чем пестрее начинка, тем вкуснее варево в котелке.
– Постойте, – наконец-то нашёл в себе силы что-то сказать Джон, всё это время пытавшийся осознать простую истину. – Разве я умер? Я сижу рядом с вами, но чувствую-то себя на редкость хорошо.
– Так и должно быть, кроу. На самом деле ты мёртв, – заверил его Бизон.
– Поэтому-то и чувствуешь себя хорошо, – подтвердила Смерть. – Кто сказал, что я вам не нужна? Я превосходно делаю свою работу. Прекращаю страдания и приношу облегчения. Так сказать, лучик надежды и позитива в море горя и боли.