Земля мёртвых
Шрифт:
– Извини… что?
– Медвежонок. Я теперь стал медвежонком, – продолжал улыбаться Джон. – Может, когда-то и расскажу тебе всё. Только потом, немного позже.
– Мне было бы очень интересно узнать, шериф, – чернокожий полицейский в идеально выглаженной отутюженной серой форме даже не пытался скрыть распирающее его любопытство.
– Думаю, что рано или поздно ты узнаешь всё. От меня или как-то иначе, это не важно. Потом. Давай всё обсудим потом. Сначала я хочу побыстрее разобраться со всем этим тёмным и грязным делом.
– Мне приготовить специальную группу, шериф? Мы перевернём всю Землю Мёртвых и найдём виновных.
– Всему своё время, – заметил Стоящий За Деревьями. – Ты хорошо знаешь, что по-своему оба мира пересекаются и надо заметить, весьма плотно. Возможно, ответ находится прямо перед моим или твоим носом. Ничего не слышал про забегаловку под названием «Зелёная долина»? Я не был в тех местах очень давно и смутно припоминаю только что-то знакомое…
– Слышал когда-то. Нужно спросить у Элис, её территория.
– Элис? – искренне удивился Джон. – Её что, повысили? Расширили полномочия?
Он на секунду закрыл глаза. Каждому человеку присущ свой особый запах. От Элис всегда пахло мятой. И выглядела она всегда по десятибалльной шкале, по которой он оценивал женщин никак не меньше, чем на «девятку». Высокая и стройная, с падающими на плечи волнами пышных волос естественного цвета вороньего крыла, с подходящей фигуре внешностью телеведущей, но никак не копа. Джон знал, что Элис давно вздыхала по нему, что, впрочем, как принято сейчас у молодёжи не мешало поддерживать ей очень тесные связи сразу с несколькими молодыми мужчинами. Все они знали друг о друге, но ведь время встреч устанавливали и назначали не они, а обольстительная хозяйка их мечтаний, поэтому-то им невольно приходилось мириться с установленными ей правилами.
Кроу данное обстоятельство не очень-то и нравилось. Он никогда не хотел быть одним из многих. Только единственным, а как иначе?
– Позови её, – распорядился шериф.
– Одну секунду.
Офицер вышел из тесной конторки, а Джон удобно развалился на вращающимся кресле. За действительно неприкрыто огромным для столь тесного помещения столом. Он попытался мысленно вытащить из вчерашнего путешествия как можно больше зацепок, которые помогли бы распутать запутанный клубок последних событий. Почему-то постоянно приходила одна и та же мысль. Что убийство девушек является частью нечто большего. То, что произошло с ним за последнее время, говорило лишь о том, что данному делу нужно отдать первостепенное значение.
– Можно, шериф? – на пороге остановилась Бегущая Лань, молодая и красивая. Её лицо, бледное, прекрасное без малейшего воздействия косметики, с прямым носом и довольно широкими зелёными глазами неизменно производило на всех мужчин неизгладимое впечатление. Попадало точно в «яблочко», несмотря на возраст и семейное положение. Было в её внешности что-то такое, что заставляло не отводить взор. И форма сидела на теле, как влитая. Многочисленные ремешки, стягиваясь и переплетаясь там, где нужно только выпячивали великолепие фигуры для случайных зрителей.
– Проходи, Элис, – пригласил её внутрь шериф и рукой указал на табуретку по другую сторону стола.
Второй помощник уселся у стены.
– Очень рада вас видеть живым и здоровым, шериф. Ходили с утра всякие слухи, но я не хотела верить им, – скво – полицейский к тому же подкупала ещё своей неприкрытой искренностью, а что до её частной жизни… Каждый волен поступать, как ему вздумается. Разумеется, в рамках закона.
– Хотели меня обломать, – недобро оскалился, совсем как дикий волк Стоящий За Деревьями, – но обломать меня тяжело.
Он внимательно посмотрел на девушку:
– Знаешь, там, среди мёртвых у меня есть с кем поговорить насчёт нас, живых. Так вот, один хороший знакомый сказал, что нечто странное происходит с отображением одного не очень-то хорошего места. Я говорю о «Зелёной долине». Слышала про такую?
– «Зелёная долина»? – нахмурилась Элис. – Отстойное местечко, шериф. Раньше на них поступало немало жалоб, и я частенько наведывалась туда по заявлениям потерпевших, если они могли ещё их подать. Но вот месяца три все они замолчали. Оборвались враз и замолкли. Что-то я давно не слышала жалоб и причитаний даже от жителей квартала. Хотела навестить, посмотреть, что там сейчас, да времени всё не хватало.
– А у духа-разведчика ничего не спрашивала? – встрял в разговор Второй помощник.
– У какого из них?
– У того, кто может проникнуть повсюду без малейших подозрений, – поддержал Джон.
– Хорошо, – кивнула головой девушка и закрыла глаза. По её лицу было видно, что она удалила все лишние мысли из головы. Черты разгладились и приняли умиротворённое выражение. Такой Джон её ещё не видел, и она вдруг понравилась ему ещё больше.
Ждать пришлось недолго. Огромная бабочка с размахом крыльев не меньше мужской ладони появилась над головой неизвестно откуда. Шумно несколько раз стукнулась о потолок и наконец, правильно определив нужное направление, спикировала на плечо полицейского.
Природа наградила бабочку очень яркой окраской. Крылья раскрасила в невероятно яркие узоры, настолько яркие, что смотреть на них долго было небезопасно для зрения. Как и каждое приходящее с другой стороны существо оно несло на себе знаки смерти. В центре каждого крыла спирали и линии сходились к ясно видимому человеческому черепу.
«Не такая уж она и не заметная», – машинально отметил про себя шериф.
А бабочка вытянула голову с выпученными глазами и длинными ресницами, с носом-хоботком и абсолютно человеческими губками к уху Элис.
Джон не слышал, что говорил дух-помощник хозяйке, ведь, как известно, только женщинам дана власть общаться с бабочками. Он лишь внимательно наблюдал за обеими. Между тем огромное насекомое что-то говорило, говорило, скосив на шерифа огромные глаза и постоянно моргая веками, шевеля губами. Изредка Элис уточняла вслух:
– И что?.. Надо… Ты сама видела?..
Через несколько минут Бегущая Лань удовлетворённо мотнула головой и сказала:
– Хорошо. Я отпускаю тебя.
Мгновением позже, взмахнув невероятно разноцветными крыльями, бабочка поднялась в воздух и тут же исчезла, нырнув в невидимый людям провал-проход в иной мир.