Земля неведомая
Шрифт:
— Боже, дон Мигель! Вашей жене дурно! Пожалуйте вывести её на воздух!
Галка попыталась было вяло сопротивляться, но мужчины бережно подхватили её с двух сторон и помогли выйти на стену бастиона, благо, апартаменты коменданта располагались в одном из фортов. Подойдя к крепостной стене, Галка тяжело дышала, пытаясь втолкнуть в пережатые лёгкие как можно больше кислорода. Свежий воздух и ветерок довольно быстро привели её в норму, но она продолжала стоять, словно бы любуясь пейзажем. Зрелище, открывавшееся сверху, и вправду было примечательным. Гавань, корабли — и замаскированный «Кастилец», и испанские линкоры, и соседние бастионы, на которых поблёскивают
— Ты как, дорогая? — Дуарте, вошедший в роль любящего мужа, был донельзя предупредителен.
— Спасибо, мне уже гораздо лучше, — ответила Галка, мило улыбнувшись ему и кивнув коменданту, стоявшему чуть поодаль. — Пожалуй, можно уже вернуться в комнаты.
— Как пожелаешь, дорогая, — Дуарте поднес её руку к губам, но при этом бросил на неё взгляд, полный лукавства.
"Он, небось, думает, что я нарочно всю эту комедию разыграла! — переводя дыхание, подумала Галка, — Поносил бы корсет — понял бы, каково мне сейчас!"
Отобедав у начальника порта — не всякому капитану выпадала такая честь — наши герои отправились гулять на набережную. Всё равно следовало разведать обстановку в порту и дождаться Хайме, который пошёл по тавернам — порасспрашивать о командах двух линкоров. Слуга-метис был здесь настолько заурядным явлением, что Хайме имел все шансы на успех. Лишь бы не напоролся на своих старых знакомых, людей алькальда Порто-Белло.
— По-моему, дон Франсиско нам поверил, — тихонечко сказала Галка, обмахиваясь веером. Здесь довольно жарко, а бархатное платье было плотным, как меховая шуба. — Надо потянуть время, дать Хайме возможность добыть нужные сведения. Про воду это ты хорошо придумал.
— Про жену-полячку — тоже, — Дуарте ненавязчиво приобнял её за талию и улыбнулся.
— Солнце, если ты вздумаешь предъявлять на меня права, то сразу узнаешь, что такое жена-мегера, — Галка со смешком сложила веер и легонько стукнула его по пальцам.
— Всё-таки жаль, что ты не вышла за меня, — теперь Дуарте говорил серьёзно, без намёка на какой-либо юмор. — Ты лучший капитан из всех, кого я видел. Может, я и смирился бы с тем, что пришлось бы выполнять твои команды.
— Ты не смог бы себя пересилить, — Галка тоже заговорила серьёзно. — Да и хватило бы тебя ненадолго. Прости, но ты из тех, кто способен любить только запретное.
— То есть, ты хочешь сказать, что я полюбил тебя только за твои отказы?
— Назови другую причину.
Дуарте с силой стиснул её руку — Галке было больно, но она и виду не подала.
— Чёрт… — процедил португалец. — Никогда над этим не задумывался. А ведь это так и есть, Воробушек…
— Блин, ты меня ещё на весь Сан-Хуан Воробушком обзови! Тише!
— Будь на моём месте другой, он бы не допустил, чтобы ты стала капитаном.
— Будь на твоём месте другой, я бы давно всадила ему нож в сердце.
Дуарте, сообразив, что он своим поведением вот-вот провалит всё дело, отпустил её руку. Хотя, со стороны это слегка напоминало сцену ревности.
— Ты всегда была такой, — вздохнул он. — Либо по-твоему, либо никак. Не зря парни называют тебя ещё и Стальной Клинок. Они только удивляются, как это тебя угораздило выйти за Эшби.
— Он не заставляет меня выбирать между семьёй и квартердеком, за что я ему очень благодарна, — мрачновато проговорила Галка. — Прошу тебя, не заговаривай больше на эту тему. Иначе мне придётся жалеть о том, что я…
— …когда-то любила одного португальца, — Дуарте умел быть жесток как к себе, так и к другим. — Ведь ты любила меня.
— То-то и оно, что всё уже в прошлом…
— Но ты хочешь, чтобы я тебя любил и сейчас?
— Сложный вопрос, сходу не ответишь, — призналась Галка. — Когда-то я заставляла себя видеть в тебе только брата. Сейчас мне уже не приходится себя заставлять… Всё прошло, Жозе. И спасибо тебе за то, что ты тогда меня понял.
— Будь я проклят! — горько усмехнулся Дуарте. — Если ты имеешь в виду наш приватный разговор под фок-мачтой «Орфея», то как мне было не понять, когда ты чуть не всунула мне в брюхо здоровенную иглу!
— Ну, да, — тихонечко хихикнула Галка. — А если бы я не приставила тебе иглу к солнечному сплетению, стал бы ты выслушивать мои аргументы?… Ага, и я о том же. До тебя ведь только через полгода дошло, почему я это сделала. Кем я тогда была, Жозе? Матросом. То есть, почти никем. И какая перспектива мне светила, если бы я проявила хоть каплю женской слабости? Вы бы все подумали, что я просто баба, и моё место на кухне. Но я выбрала другой путь, а для этого мне и пришлось стать Стальным Клинком.
— Сдаётся мне, тебе для этого не довелось прикладывать больших усилий, — подцепил её Дуарте.
— Плохо же ты обо мне думаешь, — Галка покачала головой.
— Разве я не прав?
— Нет.
— Тогда прости, я ничего не понимаю.
— И не нужно, — Галка с улыбкой погладила его по руке. — Что было, то прошло. У тебя свои заморочки, у меня свои. Пусть они так и останутся при нас, хорошо?
— Хорошо, — подвёл итог Дуарте. — Что ни делается, всё к лучшему.
— А теперь…
— Да, будем прогуливаться по городу, как благонравные супруги, — невесело усмехнулся Жозе. — Вашу ручку, донья Магдалена.
— Как скажете, пан Михал, — рассмеялась Галка, подавая ему руку.
3
Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико был типичным испанским городом с типичной испанской архитектурой. От белого, светло-серого и светло-жёлтого камня, из которого были сложены почти все здешние постройки, под ярким солнцем слепило глаза… Галка только теперь поняла, зачем знатные испанки так пудрятся. Крем от загара не в моде, понимаешь. Кроме того, в её случае слой пудры был необходимостью — загорелая мордашка могла бы без всяких слов поведать испанцам, что их гостья "из Польши" уже провела длительное время под солнцем Мэйна. Но костюмированное представление удалось, и сейчас они прогуливаются по городу… Вообще-то, испанские города архипелага всегда приятно отличались от английских, французских и голландских — если далеко не уходить от престижного района, конечно. Каменные мостовые, аккуратные линии улиц, чудесные белые лестницы, ухоженная зелень, барельефы на жилых зданиях и церквах, статуи, даже фонтаны. И радовавшая глаз чистота. В то время, как в Порт-Ройяле даже на Квин-стрит или на выходе из губернаторской резиденции можно было ненароком вляпаться нарядным башмаком в лужу, а Рю-дю-Руа-де-Франс в Кайонне до сих пор не замощена. Хотя, у д'Ожерона для этого благого дела деньги при желании наверняка бы нашлись. Наскрёб же на свою долю в финансировании изготовления новых нарезных орудий? Испанцы были изрядными эстетами, и не жалели денег на украшение своих городов. И двум пиратам было на что посмотреть. Но если Галку радовала эта красота, то Дуарте явно пребывал в своих невесёлых воспоминаниях. И не сразу заметил, что спутница дёргает его за рукав.