Шрифт:
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ.
Вторжение.
Ополченец Алекс с позывным Крот, развалившись на ящиках из-под пайков, сосредоточенно смотрел сквозь ячейку маскировочной сети. Кусочек ткани, при порывах ветра, закрывал «окошко», но картины это не меняло – на улице стояла непроглядная тьма, моросил дождь и ничего не было видно. Хотя порой, от мокрой тканевой поверхности отражались яркие сполохи костра, что немного разнообразило картину.
Вообще то, костёр был категорически под запретом, как демаскирующий элемент: днём – дым, ночью – свет. Для приготовления пищи была походная кухня на газе, вон она – стоит под брезентом. На Алекса
Автобусы шли нескончаемыми вереницами, заполонив улицы города, словно муравьи, стекающиеся к муравейнику. Алекс сидел у окошка и отстранённо смотрел сквозь стекло. Народ в салоне был разный: кто сидел хмурый, кто испуганно озирался, а некоторые храбрились, отпуская плоские и совсем не смешные шутки. Высадив всех на стадионе, автобус развернулся и поехал за следующей партией. Алекс встал в длинную, но быстро двигавшуюся очередь.
Получив обмундирование, оружие, паёк на два дня и порцию армейского оптимизма от военных, ополченцы садились в грузовики и уезжали из города. Алекс рассматривал товарищей-ополченцев. Напротив него, возле откидного борта, сидела девушка. На вид ей было около двадцати пяти – белые кудри из-под каски, серые глаза и небольшой нос. «– Хорошо бы с ней попасть в одну часть.» – вяло подумал Алекс. Рядом с девушкой сидел крупный паренёк, бравого вида – рукава закатаны, каска набекрень, дорогой бронежилет с кучей обвеса. Он громко говорил, утомляя своей бравадой окружающих: – Слышь, красотка! Ты не боись – в обиду не дадим! В дальнем углу сидел угрюмого вида мужик, лет пятидесяти. Он красноречиво зыркнул на хорохорящегося парня и вздохнул.
После 5 часов пути, из грузовика высадили первую группу, в которой – к сожалению Алекса – оказалась и девушка. А он не оказался. В кузове, кроме него, осталось четверо: хмурый мужик, которого звали Филином; Шмыг – тот, что храбрился; толстый дядька, уже слопавший свои сухпайки, с позывным Хрум, и Руст – низкорослый, смуглый азиат. Народ пытался говорить, но настроения не было, и в итоге все ехали молча, погружённые в свои мысли.
В место дислокации их привезли глубоко за полночь. Вокруг были лес и мрачная темень. Там их приняли прапорщик и сержант, прибывшие за день до этого. Разгрузив продукты и ящики с БП, все, кроме караульного, улеглись спать, прямо под открытым небом. Утром прапорщик ввёл ополченцев в курс дела. Подразделение имело задачей обеспечить работу и безопасность станции слежения, развёрнутой на холме. Уныло выслушав, ополченцы занялись обустройством места расположения: сделали навес для кухни, вырыли блиндаж и пару окопов. Из всех развлечений – наряд по кухне и караул.
Кухня на газе была удобной штукой, но поскольку никто готовить не умел, за первые сутки было испорчено продуктов на неделю. Когда приноровились и стало получаться вполне съедобно, кончился газ, а нового подвезти даже не обещали. После двух суток на сухпайках, у хмурого Филина обострился гастрит, и он круглые сутки лежал в блиндаже. Следующим выбыл толстяк Хрум, слопав коробку просроченных пончиков, которые выбросил прапорщик. Его тошнило почти час, потом он упал без сил на землю и лежал там до эвакуации, охая и ноя. Вечером больных забрал грузовик, и на точке осталось пять человек. Боевой дух падал, погода была отвратительная, газа для полевой кухни так и не привезли, и прапорщик дал разрешение готовить на костре – но только в светлое время суток.
Алекс усмехнулся – по ночам они тоже не скромничали, жгли небольшой костерок прямо под навесом. Прапорщик, конечно же, знал об этом – несколько раз сержант носил ему горячий кофе и бутерброды ночью. Ну а чего стесняться – сгинуть из-за головотяпства высоких чинов, в никому не нужном краю?! Ополченец пощупал в кармане запечатанный пончик: вечером он покопался в куче выброшенных, и нашёл один с самым менее истёкшим сроком годности – всего то на три месяца просрочен. Он очень надеялся, что пончик съедобен – сильно хотелось сладкого с чаем.
– Ну, что там с кипятком? – Алекс посмотрел на Руста, сидевшего на корточках у костра.
– Рано пока. – лениво ответил азиат.
Это была уже третья попытка выпить чаю: первую порцию кипятка утащил сержант для прапорщика. Потом котелок с закипевшей водой опрокинул Руст – поэтому сейчас и дежурил у костра. Сухих дров больше не было.
Алекс разочарованно уставился в ячейку маскировочной сети. Через несколько секунд яркий белый пунктир прорезал небо.
– Звезда упала. – известил всех ополченец.
– Какая звезда, Крот?! – лениво возразил сержант – Всё небо в тучах. Грибов объелся?
– И что? Пролетела сквозь тучи и упала, а я её на последнем участке пути заметил! – отстаивал свою вменяемость Алекс.
– Да? Ну тогда загадывай желание. – ухмыльнувшись, процедил сержант. – Одно из двух: наряд по кухне или караул.
Сидящий рядом с ним Шмыг, быстро растерявший всю браваду ещё в первый день, подобострастно хохотнул.
– Я и так в караул через пять минут заступаю. – Алекс вздохнул. – Хочу помыться и лечь спать в нормальную кровать.
– Нельзя говорить – не сбудется! – покачал головой Руст. Потом, посомневавшись, добавил: – Но, может это и не звезда вовсе.
– А что же? – вскинулся Алекс.
– Может, это ОНИ. – неуверенно сказал азиат.
Повисла тишина. Сержант лениво сплюнул и сказал с сарказмом:
– Конечно, они. Из всех возможных вариантов выбрали для атаки именно наш участок. А знаешь почему, Руст? Потому что ты – самое слабое звено в обороне, и ты именно здесь.
Шмыг снова хихикнул.
– Всё равно, надо бы прапорщику доложить. – обиженно буркнул Рустам.
– Тут всё утыкано войсками и следящими станциями, ты думаешь, никто кроме нас не заметил бы посадки космического корабля размером с материк?
Шмыг передёрнул плечами и произнёс с отвращением: – Говорят, у них тело носорога, а голова – как у дракона.
– Не как у дракона, – возразил Руст – а как у стрекозы.
– Ты то откуда знаешь? – хмыкнул сержант.
– Муж моей сестры работает в Центре космической связи. Он дежурил в тот день, когда они связались с Землей. Руст помолчал и добавил: – Назвались хмурсами, сказали сожрут нас всех.
– Да ну?! – удивился Шмыг.
– Ага, – кивнул азиат. – Говорят – мы летели кучу времени, голодные как черти, а ещё дальше лететь, поэтому – кого не сожрём, в холодильник положим.
Все ошарашенно молчали. В котелке зашумело и начали всплывать редкие пузырьки. Почему-то это ободрило Алекса, и вся энергия от эмоционального потрясения потекла в русло весёлой злости. Он пощупал пончик и сказал: – Да мы сами этих хмырей – или как их там, смурфиков? – слопаем. Зажарим и сожрём!
Руст растянулся в улыбке и мечтательно протянул: – Кузнечики в соусе бешамель – очень вкусные…