Земля Павшего
Шрифт:
Потом, уже на дороге, Годвин окликнул приятеля:
– Может, объяснишь, почему ты на меня накинулся – там, на дороге?
– Я же извинился, – буркнул Джегед.
– Если не скажешь почему – пивом не поделюсь, – пригрозил Годвин.
– Ладно. Мне не по душе, что ты ни разу не вспомнил Оллу.
– Она в моем сердце! О таком не говорят вслух. А что девку-прислужницу прижал в Пенове – это же работа! Пиво будешь?
– Давай...
Тут Мороган понял, что гроза миновала, и бесцеремонно влез в разговор:
– Годвин, а что такое пояс верности?
О
Годвин, повествуя о похождениях мага, так разошелся, что Джегед не выдержал и напомнил, что среди них дама. Инига нервно хихикнула. Для девушки, выросшей в замке подле сумасшедшего деда, среди благоговеющих слуг, побасенки Годвина оказались откровением – да никому в Серой Чайке не пришло бы в голову пичкать молодую хозяйку скабрезными анекдотами. Познания о любви – какой бы смысл ни вкладывать в это слово – Инига почерпнула из романов. Появление Джегеда в точности соответствовало ее представлению о судьбе юной девы. Она боялась показать, насколько более обширным сделалось ее знание жизни за считанные дни путешествия. Иниге хотелось походить на жениха – быть такой же невозмутимой, уверенной и гордой.
К счастью, Джегед не придал значения смешку невесты.
– А ты, Мороган, должен понимать, что эта история – всего лишь плод зависти. Люди, лишенные магического таланта, но наделенные живым воображением, приписывают чародеям всевозможные подлости – все по той причине, что сами занялись бы подобными штуками, будь у них возможность.
– А у нас, на севере, считают, что это чистая правда, – возразил Годвин. – Это ближе к столице, где маги сами и есть владетели, такие истории, конечно, никто не примет всерьез, а в провинции это обычное дело.
– На самом деле отпирающий амулет к поясу верности невозможно подделать или скопировать, – пояснил чародей. – А до нисхождения Павшего их делали с обычными замками, и, отправляясь в поход, кавалер увозил ключ. Уж ключ-то подделать несложно, но никому не интересны побасенки о кузнеце с фальшивым ключом, который явился утешать госпожу. А почему ты вспомнил о поясе верности?
– Я сказал над мертвым гонцом «Абенетмор» – и ничего не случилось. Ты же сам называл заколдованный ошейник поясом верности.
Джегед буркнул: «Это я ловко подметил...» – задумался... наконец изрек:
– Я думаю, для каждого такого молодца цепочка делается с собственным «замком». Конечно, это правильный подход! Иначе мы после того, как первый бритоголовый парень удавился на наших глазах, явились бы к желтым... ты кричишь: «Абенетмор!», и тут же – гора трупов! Разумеется,
– Сколько ухищрений, – заметил Годвин, – придумали наши маги! Мороган, а как в империи с этим делом? Как добиться подобной преданности, чтобы человек умер, но не выдал тайну?
– Существуют клятвы, которых истинно благородный человек не преступит! – важно ответил мальчик.
– Фанатики встречаются везде, – бросил Джегед, – но в империи им трудней. Нет возможности умереть, произнеся слово.
– А почему вы расспрашиваете меня об империи, как и что устроено? И все подколоть норовите? – обиделся Мороган.
– Ну как же, вы ведь с нами воевать собираетесь, – ухмыльнулся Годвин, – вот мы и хотим побольше узнать об империи. Понимать противника – половина победы.
– Мой кузен не собирается воевать, – подала голос Инига. Ей тоже не понравился оборот, который приняла беседа. – Мороган, возвращайся в Серую Чайку, я буду рада. И Джегед тоже.
– Спасибо, сестрица, – юноша церемонно склонился в седле, – но я не хочу тебя обременять... и не хочу стать причиной ссоры. Джегеду я не по душе.
– Честно говоря, ты мне не мешаешь, – ответил колдун, – особенно если молчишь. Научись держать рот на замке – и добро пожаловать.
– И ты зря за него вступаешься, – заметил Годвин, – забыла, какую проповедь он мне читал? Парень убежден, что его святой долг – освободить нас из-под власти Павшего! Ему дай волю, он собственной башкой проломит земную твердь, чтобы бог суетной гордыни смог наконец спуститься в преисподнюю.
– Он никогда не видел Павшего, – неожиданно серьезным голосом заявил Джегед. – Мороган, когда ты жил в Уртахе, не ходил в мавзолей?
– Нет, это было бы слишком...
– Слишком – что?
– Не знаю, как сказать, – признался парнишка. – Я и так попал под власть Павшего, поддался соблазну.
– Ну так теперь-то ты осознал, что почем! Стало быть, войдешь в гробницу, вооруженный смирением и мудростью. Или боишься?
– Да ничего я не боюсь...
– Вот и славно, – подвел итог Джегед, – когда приедем в Уртаху, первым делом отведу тебя в мавзолей. Чему бы тебе не мешало поучиться у Павшего – так это умению молчать.
В пути всадники снова разделились на пары – впереди Джегед с Инигой, позади – Годвин и Мороган. Заключал кавалькаду, как обычно, Разбойник, груженный доспехами колдуна. Дорога тянулась между распаханных полей, кое-где на склонах холмов двигались фигурки крестьян. В этом краю сев окончился. Зато дороги делались все оживленней по мере продвижения на север.
Река Уртаха текла в этом краю по причудливо изогнутому руслу, путникам уже дважды приходилось пересекать поток по мосту. Всякий раз с проезжих брали пошлину – совсем немного, зато мосты содержатся в порядке, настил ровный, доски не прогнившие. Дороги, сходящиеся к столице, неизменно в хорошем состоянии, за этим следят. Да и совсем несложно ремонтировать мосты, когда в твоем распоряжении магия, а в этом краю эманации Павшего уже достаточно ощутимы.