Земля Павшего
Шрифт:
– Годвин, смотри – Разбойник более чувствителен к магии, чем ты!
– Ничего удивительного, – буркнул воин, в очередной раз одергивая гарцующую клячу. – Только скотина да колдун так реагируют на близость Павшего. Честному человеку приличней смиренно молиться.
– А ты молишься?
– А я честный человек?
Наконец показались стены Уртахи. Столица охранялась не хуже Пеновы, но выглядела более нарядно. Башни были украшены тяжеловесной резьбой, над воротами – огромный барельеф, изображающий Павшего. Створки – высоченные, окованные толстыми стальными полосами, их украшают литые фигуры
Ворота пока оставались закрыты, но первые путники уже топтались перед ними, ожидая позволения войти в Уртаху, город Павшего. Друзья пристроились в хвосте колонны, за ними тут же начала выстраиваться вереница путников.
– Интересно, почему Павший избрал именно это место для нисхождения, – задумчиво произнес Джегед, оглядывая серую равнину вокруг городских стен. – Всякий раз удивляюсь, когда приезжаю. Совсем неподалеку куда более приятные края, то же владение Гослой.
– Он не выбирал, – вполголоса, чтобы не услышали чужие, вставил Мороган. – Сюда низверг его Солнечный Аротон.
– Из дворца? С неба? – уточнил Джегед.
– С неба.
– Отсюда до неба – путь неблизкий. Если бросаешь камень с высокой башни, он может улететь очень далеко, может оказаться далеко от подножия. Если бросить несколько приметных камней, отыскать их потом удается в разных местах. – Джегед прищурился, вспоминая. – Ребенком я швырнул немало камней с башни Скарлока. Помню, до самого верха добирался, все хотелось пощупать небо... тучке толстое брюшко пощекотать. Даже от последнего этажа до неба, кажется, так же далеко, как и отсюда, снизу. Хотя облака, бывало, проплывали.
– Пощекотал? – осведомился Годвин. – Брюшко-то?
– Облака похожи на туман, если глядишь из середины, – спокойно пояснил колдун, – а вот неба не видно. И дворца там никакого я не заметил.
– Значит, дворец еще выше! – не сдавался Мороган.
– Вот я и говорю, если бросать с большой высоты, камень может улететь куда угодно. А Павший – не камень... почему же он упал именно сюда?
– А какая разница?
– Есть разница, Мороган. В этом месте – центр силы. Мы полагаем, что источник ее – Павший. Но, может статься, все обстоит иначе, и центр силы был здесь всегда, он-то и заставил Павшего свалиться именно здесь. Сила тянется к силе.
Инига слушала молча и только поражалась – как умно говорит Джегед! Зато Годвин не видел причины молчать.
– Ты богохульствуешь, – заметил воин, сдерживая волнующегося Разбойника. – До нисхождения у нас не было магов. Ваша братия появилась с Павшим, значит, от него ваши способности.
– Павший, которому вы поклоняетесь, – дух гордыни, зло и отец зла, – буркнул Мороган. – А Солнечный Аротон избрал это место, потому что оно – самое уродливое в округе. Его не жалко! Ведь Павшему было назначено пробить твердь и рухнуть в преисподнюю, в вечный мрак. Попущением Солнечного дух зла задержался здесь и...
– Ну хватит, – оборвал страстную речь паренька Джегед, – пока никто нас не услышал. Ворота открываются, глядите!
– В общем, здесь должна была образоваться огромная
– Заткнись, Мороган.
Ворота распахнулись почти без скрипа – наверное, огромные петли хорошо смазывают. А уж приводят их в движение при помощи магии, которая, как известно, может действовать бесшумно. В движении гигантских створок чувствовалось нечто запредельное, неестественное, уж очень тяжелыми казались ворота с виду. За каждой створкой, воздев руки, шагали колдуны из королевской стражи. Мерно переставляли ноги, натужно склоняясь, будто в самом деле толкают перед собой тяжкий груз, чародеи нараспев читали заклинания. Солнечные лучи окрасили розовым резьбу на башнях и заиграли слепящими огненными бликами на гладкой поверхности стального литья движущихся ворот, на полированных доспехах воинов.
Створки развернулись, маги остановились и опустили ладони. Из города потекли повозки, пешеходы и всадники. Тем, кто хотел попасть в столицу, пришлось ждать, пока иссякнет этот поток.
Джегед углядел в портале желтые плащи – часть стражи носила точно такое же снаряжение, как бритоголовые парни, те, которых прикончили в порту и на тракте.
– И тут эти желтые, – буркнул колдун.
– Они и раньше здесь стояли, – заметил Мороган. – Когда я гостил в Уртахе. И на улицах иногда их заметишь. Что тебя удивляет?
– Я таких прежде не встречал. Почему ты не сказал, что видел их в столице?
– А меня никто не спрашивал, – надулся Мороган. – Откуда мне было знать, что об этом следует говорить? Ты же раньше всегда все знал, а мне чуть что: «Заткнись, Мороган!»
– Заткнись, Мороган. Неплохо бы разузнать, кто они такие, эти ребята в желтом.
– Чего проще, – хмыкнул Годвин. – Просто сейчас же и спросим.
– Ты что?
– Джегед, ты слишком взволнован. Расслабься и подержи Разбойника.
Годвин вручил приятелю повод вьючного коня и проехал по обочине к повозке, стоящей впереди.
– Скажи-ка, почтенный, – поинтересовался воин у бородатого возницы, – а что за молодцы в желтом за воротами? Как будто я таких не припомню прежде?
– А их прежде и не было, – ответил бородач, – меньше года назад его милость господин Арденор создал новую стражу из послушников.
– Ах, послушники... – протянул Годвин. На самом деле он не знал, о ком идет речь, но раз возница говорит так, будто это известно всем, то и Годвин сделал вид, будто все понимает.
Тут стражи подали знак, позволяя приезжим вступать в столицу. Возница чмокнул, хлопнул вожжами, а Годвин дождался приятеля и пристроился рядом.
– Ну, слышал?
– Да, послушники.
– А кто это такие?
– Расскажу, когда проедем.
В воротах приезжих разглядывали внимательно – сперва стражники в латах, потом молодцы в желтых плащах поверх кольчуг. Джегеду предложили назвать себя. Услышав имя господина из башни Скарлока, пропустили без расспросов. Важной персоне позволительно путешествовать с большой свитой, так что имена спутников называть не пришлось – достаточно того, что они сопровождают знатного человека. В разговоре принимали участие лишь стражники, желтые торчали в воротах, как истуканы. Непонятно, для чего ими усилили охрану ворот.