Земля Павшего
Шрифт:
Инига опустила глаза.
– Такое чувство, будто он носит при себе источник магии и черпает из него, не бережет и не жадничает.
– Я заметила. Я никогда не бывала в Уртахе. Скажи, в мавзолее Павшего бывает такое же чувство?
– Очень похоже. Но Пенова далеко от Уртахи. Здесь мы ближе к гробнице, однако ощущения могущества, какое исходило от мага в желтом, я не наблюдаю. Что скажешь?
– От лысого струится сила, но странная. Будто подпорченная, подгнившая. В Уртахе...
– Нет, от Павшего исходит чистая сила, без гнили. Мне тоже показалось, что с этим,
– Пожалуй, я проголодалась... В Серой Чайке мы рано вставали.
– Идем, я закажу чего-нибудь. Правда, готовят здесь скверно и начинают поздно – сейчас на кухне могут разве что разогреть остатки вчерашней стряпни.
– Ты уже все выяснил? – Инига улыбнулась. – Узнал, что найдется на кухне и когда здесь готовят свежее?
– Конечно. Мы с Годвином давно позавтракали, ему нужно было поспешить, ну и я перекусил с ним заодно.
– Поспешить? Куда?
– Годвин отправился обратно в Пенову. Он не маг, не связан с башней Скарлока и Серой Чайкой, вчера не участвовал в наших проделках. Ему безопасней, чем остальным, появляться в Пенове. К тому же у него есть собственный способ узнавать чужие секреты.
– Ну да, ты же оставил его – там, на берегу – с лошадьми. Конечно, Годвин нигде не наследил. Ты всегда так предусмотрителен?
– Не знаю, как-то само собой выходит. Это плохо?
– Это не важно. – Инига приблизилась к магу, положила ладони жениху на плечи, подтянула поближе и легонько прикоснулась губами. Когда она стояла босая, разница в росте была заметней. – А теперь иди, стащи на кухне чего-нибудь повкусней.
– Ты излечила губы?
– Для тебя. Иди, мне нужно переодеться.
– Лечу. – Джегед обернулся. – Мороган, если не отлипнешь от двери, я отобью тебе ухо. Берегись!
– Я просто проходил мимо, – обиженно буркнул юноша из коридора.
– Отлично, – Джегед распахнул дверь и оглядел парнишку, – ты уже одет. Пойдем со мной, поможешь сделать заказ. Потом останешься в зале стеречь завтрак нашей дамы, а я схожу проведать лошадей.
По дороге Мороган, как обычно, завел разговор:
– Боишься, что вчерашние мерзавцы заберутся на конюшню?
– Не то чтобы боюсь... но если мой вороной кого-то пришибет до смерти, придется держать ответ, объясняться... а я не хотел бы задерживаться. Годвин может объявиться в любой миг. Если я верно понимаю, нам вскоре тоже придется поспешить.
Когда Джегед возвратился из конюшни, кузены из Серой Чайки уже уплетали завтрак. Снедь была не изысканная, но едоки проголодались. Вчера из-за усталости и волнений толком не поели... Сегодня в зале было пусто, кроме троих постояльцев – ни души. Хозяин скучал за стойкой и рисовал на исцарапанной поверхности загогулины толстым пальцем.
Колдун сел напротив Иниги.
– Все в порядке, вчерашних знакомцев мы не увидим.
– Ты напугал их так, что они уже в пути на край света? – осведомилась Инига с набитым ртом.
– Примерно так. Я переговорил с конюхом, он мне объяснил. Это местные парни, на лето они нанялись лесорубами.
– А, воскресенье... – протянула Инига. Для нее это было достаточно отвлеченное понятие. В замке не слишком чувствуется смена дней недели. – Ну, конечно, вчера состоялось и представление на площади!
– Представление! – возмутился Мороган. – Печальное и прискорбное действо! Позорное!
– Заткнулся бы ты, что ли, – буркнул Джегед. – Тебе не угодишь. Что ни случится, ты вечно недоволен! Казнь преступников – благое действо, потому что внушает народу веру в правосудие и неотвратимость возмездия. Э... скорее бы возвратился Годвин, у него хватает терпения подолгу объяснять простые понятные вещи, а мне неохота.
– Не напускайся на мальчика, – улыбнулась Инига, – он просто не привык. Ты же знаешь, его злые люди заманили сюда из диких краев, где нравы просты и неприхотливы. Конечно, ему непросто понять...
– Инига, а я думал, что хоть ты со мной!
– Мороган, не начинай снова! – Джегед легонько хлопнул по столу.
Хозяин покосился на странных постояльцев, вздохнул и вернулся к прежнему развлечению – грязный палец пополз по скользкой поверхности стойки.
За окнами простучали копыта.
– О, легок на помине! – Джегед, привстав, глянул через плечо Иниги в окошко. – Годвин вернулся.
Воин вошел в зал, друзья обернулись навстречу.
– Сейчас... – Годвин подсел к столу, налил себе из кувшина, хлебнул. – Вы что, воду пьете? Зря. Так вот, наш толстячок в желтом – важная шишка.
– Кто бы сомневался, – кивнул Джегнед, – после его прибытия на «Чернокрылом»!
– Вчера он перебил с десяток матросов, остальных покалечил... ну, тех, кто не успел сбежать. Силен оказался! И что же? Ему не предъявили претензий, напротив – уцелевших морячков уволокли в каталажку, заодно и купца, который их нанял. Этот, в желтом, собирался, как я понимаю, в Уртаху, но решил остаться и потолковать с экипажем барки – с теми, кто уцелел. Да, Джегед, твой план оказался хорош. Теперь из моряков вытрясут, зачем они взяли в оборот того, первого, у которого желтый плащик посветлей. Это же они устроили!
– Что с ними будет? – вздохнул Мороган. – Эти люди сами не понимают, что произошло.
– Придумают что-нибудь, например, опишут молодого господина с иностранным акцентом, который заплатил им за нападение. Мол, этот юный герой объявил войну желтым плащам... Э, парень, я пошутил!
– А как ты все это вызнал? – поинтересовался Джегед. Его не беспокоили шуточки приятеля, маг хотел разобраться в происходящем.
– Толстяку в желтом отвели комнаты лучшего постоялого двора Пеновы, за счет общины, разумеется. Ему и его подручным. Городской совет всячески перед лысым заискивает, представляете? Лучший постоялый двор, жратва, вино... Так вот, в этом шикарном заведении комнаты прибирают не оборванные старухи, а опрятные молодые женщины. Ну, я потолковал с одной...