Земля — Сортировочная (сборник)
Шрифт:
P . P . S . Еще я прослежеваю мысль, што орудее унич–тоженея надо превратить в орудее освобождения, и даю. прогнос на будующее развитее цывилизацыи: зделать это можно токо путем духовново вмешатильства.
ГЛАВА 7. Как я попал в плен к Бабекусу
Дядя Толя разбудил меня поздно утром, подергав за ногу.
– Вставай, — сказал он. — Есть пора.
Он сказал это так, будто меня ждал не завтрак, а разведка в тыл врага. Правда, спросонок я не
Я лежал на сене, глядел в обветшавшую крышу и думал, что тишина в нашей Сортировке, оказывается, соткана из неуловимых звуков. Я перебирал эти звуки, как расплетал пряжу: вот крик петуха на дальней улице, вот треск бензопилы у Самохвало–вых, вот диспетчер на станции, вот дребезг ведра на колонке, вот гул проходящего состава.
– Вовка!… — зло крикнул со двора дядя Толя. — Сколько раз звать надо!…
– Иду! — ответил я и пихнул Барбариса.
Пока мы умывались, дядя Толя стоял на крыльце, облокотившись на перила, курил и смотрел на меня.
– Все, мы готовы, — сказал я ему, поднимаясь по ступенькам.
За мной следом шел Барбарис, и дядя Толя остановил его, уткнув два пальца в грудь.
– Погоди, Борька, — велел он. — Пусть сперва гость позавтракает.
– Пусть, — согласился Барбарис. — Я что, мешаю, что ли? Мы всегда…
– Не ходи, говорю тебе, — настойчиво тормозил его отец и подтолкнул меня к двери. — Иди, иди, Вовка…
– Так, дядь Толь… — начал я.
– Проходи! — рявкнул на меня дядя Толя. — Не стой на пороге!…
Я струхнул, отступив.
– Бать, ты чего?… — заныл испуганный Барбарис.
– Дядь Толь, мы же вместе… — попробовал и я, но тут он рассвирепел.
– Не дома, не командуй! — крикнул он. — Иди в кухню!
Я отскочил за порог.
– Борька, кому говорю, пошел прочь! — заорал дядя Толя. — Ну, живо!… Потом пожрешь, не барин!… Сперва зарабатывать научись, а после отцу хами!
Оттолкнув Барбариса с крыльца, он влетел в прихожую и захлопнул дверь.
– Пошли, Вовик, пошли, — ласково сказал он мне, опуская крючок.
Обняв за плечи, он повлек меня на кухню.
В кухне на столе стояла здоровенная миска пшенной каши. Каша еще истекала паром, в ее подтаявшем боку лучилась янтарная лужица масла.
– Клавдия ушла, Вовик, — заискивающе бормотал дядя Толя, усаживая меня. — А я тебя сам покормлю, кашки вот сварил…
Он сунул мне ложку и сел напротив, глядя в глаза. «Может, он выяснил, что я дальний родственник певца Кобзона?…» — подумал я.
– Мы тебе посолим… — снова засуетился дядя Толя. В пальцах у него оказалась какая–то таблетка, которую он размял и высыпал в кашу. — Ты только кушай… — И, выхватив ложку, он перемешал у меня в тарелке.
Подчинившись, я принялся завтракать с нехорошим предчувствием в душе.
– Во–от та–ак… — ласково
С улицы к окошку приник Барбарис и глядел на меня голодными, немыми глазами.
– Еще давай, еще, — бубнил дядя Толя.
Умяв с полтарелки, я остановился, поглядел на него и сказал:
– Все. Наелся. Больше не хочу.
Дядя Толя проворно вскочил, обежал вокруг стола и сел рядом со мной, обняв меня за талию.
– Ну, еще немножечко, — невинно сказал он, моей рукой подцепил новую ложку и сунул мне в рот.
Мой аппетит пропал. Я почувствовал, как дядя Толя дрожит.
– За папку… — бормотал он, втискивая в меня следующую ложку каши. — За мамку…
Глаза его светились, будто он выкапывал клад.
Я понял, что дело нечисто.
– Не хочу больше, — сопротивляясь, сказал я.
– Н–ну… — И он, силком согнув мою руку, сунул мне ложку в рот прямо посреди слова.
Я закашлялся и вскочил, вырвавшись из его рук. Непонимание и бешенство колотились во мне. Я сплюнул кашу на пол и крикнул:
– Вы чего, дядя Толя, рехнулись?!
Руки у него запрыгали. Какими–то мелкими, неловкими движениями он убрался подальше от меня, встал и вдруг кинулся к печке.
– Стой на месте! — отчаянно крикнул он, содрал с печки красное ватное одеяло и вытащил тяжелое металлическое оружие размером с пулемет.
– Ешь кашу! — хрипло сказал он, наставив дуло на меня.
Тут у меня попа сыграла. Все–таки не каждый день завтракаешь под дулом пулемета.
– Вы чиво?… — тонким голосом отличника, схватившего двояк, спросил я.
– Ешь кашу! — яростно прорычал он. Я понял, что он готов на все.
Не сводя с него глаз, я быстро скидал кашу в рот и проглотил.
– Хлебом с краев собери. — Он мотнул стволом в сторону буханки.
Я отломил кусочек и собрал остатки каши.
– Спасибо, — тихо поблагодарил я.
И тут в моей голове словно что–то взорвалось. В мозгах завозился кто–то посторонний.
– Что это?… — беззвучно спросил я.
Дядя Толя, отбросив пулемет, кинулся ко мне и костяшками пальцев постучал по моему черепу.
– Эй, Бабекус!… — позвал он.
– Я здесь, — моим голосом, моим языком ответил кто–то, забравшийся в мою башку, и я подпрыгнул. — Погоди, дай освоиться…
– Эй, кто там?!. — спросил теперь уже я.
«Не пугайся, мальчик, — прозвучал голос в моем уме. — Я майор безопасности галактической дикта–тории Фанфар Бабекус. Я не сделаю тебе ничего плохого».
– Какой диктатории?… — чувствуя, что я уже где–то слышал об этом, спросил я.
«Да–да, мой друг и соратник. Наш негодный агент Дмитрий Карасев уже всем разболтал. Мы ведем справедливую войну с мятежниками, которые выступили против диктатора. А ты мне поможешь».