Землячки 3. Интерес
Шрифт:
– Да ты что!
– Ага.
– Деньги отдала?
– Нет. Сказал, что от краевого центра подарок для нового посёлка сделает. Очень ему понравилось наше Соболиное.
– Ну ты молодец! Используешь мужика по своему усмотрению, - смеялась она.
– Теперь у тебя три выходных негласно будет. Татьяну Петровну вместо себя оставляй, я ей помогу быстро освоиться с нашим хозяйством.
– А это что за чудо лежит?
– Это тебе наш охотник принёс. Забирай, в пятницу очень рано зайдёт, велел еды побольше захватить.
– Как хоть его зовут?
– Мы
Аксана второй день примеряла на свои ноги необычные обутки -- мягкие, тёплые, кожаные, с мехом внутри, выше колена, на ремнях, по низу чем-то пропитанные для непромокаемости. В новой фуфайке, в мужской шапке, пригодилась с Чугуевского склада, с рюкзаком за спиной задолго до рассвета она вышла в своей новой экипировке на крыльцо и удивилась, что Рыжий уже был тут, курил. Проверил, не вставая, как она застегнула ремни на ногах.
– Подошли?
– Нормально.
Они по улочке вышли на натоптанную лесную тропинку. Он шёл быстро. Она не отставала. Накануне в посёлке прошёл зимний дождь, и верхний слой снега стёклами рассыпался под ногами, она этого не видела, только слышала. В темноте она вообще ничего не видела и сосредоточилась только на желании не упустить из виду шагавшую впереди человеческую фигуру. Тропинка вела на северо-восток по нижней части склонов. Привыкнув к ходьбе, заметила, что стало светать, уже отчётливо просматривались стволы через распадок на противоположной стороне. Он заметно сбавил ход -- тропинка разделилась на две.
– Обратно мы отсюда спустимся, - показывал наверх.
Она остановилась вслед за ним. Правая уводила на высокий перевал, солнце уже осветило своими лучами верхние кедры.
– А сейчас понизу пойдём, проверим, что у нас там.
Она впервые видела капканы. В первом оказались птичьи перья.
– Сойка проклятая мясо сожрала, - пояснял, очищая его тот льда и мусора, установил новую приманку, проверил затворчик.
Внизу по ключу заросли были лиственные, и ледяные ветки больно били по лицу, приходилось оберегать его обеими руками, поспевая за спутником. В следующем была только передняя половина соболя.
– Отгрызть успела, - досадовал он, ругая какую-то зверюшку.
Отбросил остатки соболя подальше, отрезав от него кусочки для приманок, чистил капкан. Аксана пошла за откинутым зверьком, пока он там возился -- почти одна голова осталась -- бросила и опять вслед за ним по тропе. Перешли на другую сторону распадка через ключ по паре сваленных деревьев. Он голыми руками в нескольких местах шарил под кромкой берега в холодной воде. Наконец она увидела его радостное лицо -- он держал на коленях норку, она узнала её по описаниям в книге. Вместе с капканом присели на валёжину и оба смеялись, разглядывая ещё живую добычу.
– Сейчас мы найдём её плавающее сердечко, - ощупывал он тельце, крепко зажав капкан другой рукой.
– Хочешь пощупать?
– Хочу.
– Можешь обеими руками, - он поднял капкан повыше.
Она сбросила рукавички. Нашла сердцебиение в нижней части бившегося зверька, нижние лапы которого он держал рукой. Потом он быстро сжал это сердечко, и лапки затихли.
– Ну вот, теперь ты меня не искусаешь, не исцарапаешь.
– А почему у ней сердце не вверху?
– Она же по воде живёт, сама плавает, и сердце её плавает.
Аксана следила, как он острейшим ножом сделал надрезы на концах задних лап, обломил их, отбросил в сторону и, раздвинув, разрезал шкурку между ногами. Потом ловко стянул шкурку с туловища вверх, как рубашку, отсоединил от внутренностей концы передних лап и головы. Отбросив в сторону тушку, скрутил шкурку в тугой рулончик и положил в рюкзак.
Они уже обогнули перевал. В рюкзаке было два соболя и одна норка, остальные капканы, которых она насчитала девять, добычи не принесли. Остановились, попав за поворотом в первые лучи солнца. Напротив -- не преступный тёмный склон хвои, а за спиной и впереди -- сверкающие сосульки голых ветвей лиственных пород. Касающиеся друг друга утренним движением воздуха по распадку, они звенели миллионами разноголосых колокольчиков тончайших октав и умывались поутру чистейшими слезами, тая в первых лучах.
На обед он остановился только в два часа. На давно подготовленном месте в небольшой скальной выемке было сооружение в виде скамьи со спинкой из сухих валёжин, то же -- под ногами. Рядышком под худым железным тазом -- остатки костра. Он быстро развёл огонь, в большой банке из-под сгущёнки вскипятил воду, сбегавшую недалеко со скалы. Аксана достала один мешочек из мягкого железа с ещё горячей гречкой с двумя кусочками мяса столовского и пару помидорок. Поели аппетитно, с хлебом, не спеша, и отправились дальше, ещё больше на север меж горных вершин. Солнце было сзади. Тропа петляла с одной стороны распадков на другую. Ей хотелось поболтать, но узкая тропинка не позволяла идти рядом. Лишь отрывочные разговоры около капканов развлекали её.
– А хозяин тайги правда медведь?
– В разное время разные хозяева.
– Тигры? Ты их видел?
– Видел. Тигры здесь вальяжничают.
– А изюбров видел?
– Видел.
– А название "Соболиное" очень красивое.
– Да, зимой здесь соболя хозяйничают. В голодный год они даже на сохатых нападают. Хищники. Трое с разных сторон одновременно впиваются в шею и -- насмерть.
Солнце грело спину. Аксана, отдохнув и хорошо перекусив, легко мурлыкала незатейливые мотивчики. Они почти спустились с очередного пригорка, как вдруг Рыжий вернулся к ней и потянул в сторону от тропы, приткнув к стволу кедра:
– Стой... Тихо... Секачь...
Она затаила дыхание и услышала-таки то, что он заметил много раньше её. Шум доносился слева. С огромной скоростью почти рядом с ними, всего метрах в пяти, но чуть наискосок, тропу пересекло лесное животное, которое огромными клыками бороздило впереди себя снег, мешая его с землёй. Следом за ним -- ещё одно, потом ещё, и ещё, и ещё...
– Это что, поросята!
– Тихо засмеялась она, когда представление закончилось.
– Кабаны это, - улыбался Рыжий.
– Они же сразу всем семейством ходят, друг за дружкой, первый всегда самец, потом самка, а потом детёныши, самый маленький -- последним.