Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону
Шрифт:
Вот тут ему приспичило пройтись в уединенное местечко. Он подошел к двери, осторожно ее приоткрыл... Двое здоровенных парней в защитной форме и синих фуражках сидевших в коридоре резко оглянулись на тихий звук и синхронно поднялись со стульев. Ближний к двери спросил Сашу:
– Тебе чего?
– И уточнил, - Чего надо?
– Мне в туалет...
Охранники переглянулись и первый коротко скомандовал:
– Пошли.
А второй, демонстративно расстегнул кобуру и предупредил:
– Смотри не вздумай удрать. Я стреляю без предупреждения и могу в подброшенный пятак попасть.
Белов-Ладыгин
Туалет был чистеньким, но каким-то примитивным. Да и слишком далеко от столовой. А впрочем, у Сталина, наверное, есть свой, личный.
Он помыл руки в простом деревенском умывальнике со смешным литым петушком на крышке и оглянулся в поисках полотенца. Один из охранников - тот самый 'грозный стрелок', открыл какую-то тумбочку и протянул ему холщевое серое полотенце. Спасибо, что хоть чистое.
Когда Саша уже входил обратно в кабинет, 'попадающий в пятак' вдруг широко улыбнулся и спросил:
– Чайку хочешь? Товарищ Власик распорядился.
– Спасибо.
Он с удовольствием выпил чаю, съел два бутерброда с потрясающе вкусной колбасой, еще поработал, расписывая параметры известных ему установок нефтехимического производства, и вдруг... Он почувствовал, как у него слипаются глаза. Молодой растущий организм, который по воле нового хозяина пережил две бессонные ночи, настоятельно требовал отдать то, что ему положено. Он буквально вопил: 'Восемь часов на сон! И сейчас же!'
Белов огляделся, перешел на кожаный диван стоявший в углу, свернулся калачиком и мгновенно заснул.
Губкин давно ушёл, И теперь в кабинете Сталина шло обсуждение стратегических планов развития СССР на ближайшее полугодие. Присутствовавшие говорили громко, иногда перебивая друг друга, горячо отстаивая свои интересы. Сталин слушал, иногда кивал, соглашаясь, иногда тщательно скрывал свое недовольство и несогласие, а вместе с тем все время напряжённо размышлял: что теперь делать с этим мальчишкой шестидесяти восьми лет отроду?
Парня конечно нужно держать рядом, причём так, чтобы не возникло никаких вопросов. Конечно, жаль, что Белов - не историк, но... уже немало. И очень важно. Делиться даже с соратниками, некоторыми данными он не собирался. Возможно лишь ближний круг особо доверенных людей, и то...
После совещания он ещё долго сидел, размышляя пока сумбурный поток мыслей не прервали.
– Товарищ Сталин?
– Это в кабинет просочился Власик.
– Время ужинать...
– Да, - Сталин встал, одёрнул френч, пошёл вперёд, и вдруг дернулся назад. Вцепился в начальника охраны взглядом, - Мальчик... он все еще в кабинете?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Возбуждение вождя передалось и Власику. Он вытянулся во фрунт и даже каблуками щелкнул, - Товарищ Белов оставлен мною в кабинете,
Сталин вздохнул, ссутулился. Хороший человек Николай Сидорович, хороший. Верный, преданный, исполнительный... И абсолютно несамостоятельный! Решения принимать может только по приказу...
– Вы его хоть покормили?
– Да, товарищ Сталин. Я лично принес ему с кухни нормальный обед: первое, второе, компот и два яблока. И...
– Тут Власик несколько потупился, - Я еще приказал его сопровождать, если оправиться захочет. И чаю с пряниками и бутербродами, если мало будет...
Иосиф Виссарионович покачал головой, вздохнул. Мальчика держат как арестанта... Хотя, какой он мальчик: шестьдесят восемь лет! Больше, чем ему самому!
Он снова вздохнул и скомандовал:
– На дачу! И предупредите секретариат, что завтра меня не беспокоить. Только если война начнется, - и хмыкнул про себя: 'Не начнется. Есть еще семь лет...'
Ворота распахнулись, и, прорезая ночь светом фар, на Ближнюю Дачу влетел фаэтон'Паккард Твелв'. Сталину очень нравился этот автомобиль, напоминавший ему то авто, что было у него под Царицыным. Следом мчался закрытый 'Кадиллак' с охраной.
Вихрем пролетев по коридорам, Сталин буквально подбежал к пустовавшему ранее кабинету. Охранники при виде вождя вскочили.
– Он там? Все нормально?
Охреневшие от такого зрелища охранники отрапортовали дуэтом:
– Он там, товарищ Сталин. Все нормально.
– Несколько часов тому назад выходил в туалет, потом чаю попил. С тех пор - все тихо.
Сталин распахнул дверь, ступая мягко, по-кошачьи, вошел и замер. Кабинет был пуст. Только на столе лежала большая стопа исписанных листов. На мгновение ему стало дурно...
– А где?
– начал было вошедший следом Власик, но Иосиф Виссарионович уже нашел глазами спящего на диване мальчика.
Вождь тихо хмыкнул, улыбнулся, затем повернулся к начальнику охраны:
– Возьми-ка одеяло, и накрой его. Только осторожно, не разбуди...
– Будет сделано, товарищ Сталин - прошептал Власик.
Он аккуратно собрал все бумаги, и оба вышли из кабинета.
– Значит так, - Сталин закрыл дверь и говорил теперь не таясь.
– Человека к нему в кабинет, лучше - женщину. Как только проснется - сразу же мне сообщить. Буду спать - будить.
5
Их бережно, как драгоценность, проносят на гигантских серебряных дисках, и в легких остроносых, байдарках, и в легкокрылы голубых и яркожелтых аэропланах. А одна, бронзово-смуглая с каштановыми кудрями девушка, уверенно и весело стояла н постаменте, который изображал весь земной шар. Им трудно удержат радостную и гордую улыбку. Они пришли на праздник мужественными и полноценными победителями. Он плавают, гребут, бегают, летают, стреляют, фехтуют. Одинаково стройно они ходят и с легкими теннисными ракеткам и с винтовками, тесно прижатыми к плечу. А когда они ведут ритмически танец, как крыльями, взмахивая прозрачными желто-алым шарфами, на мгновение кажется, что это воплотилась несмелая мечта отдалённого от нас на столетия гениального утописта.