Землю - кентаврам!
Шрифт:
– Инструмент бы, разобрать аккуратно, - озабоченно подал я голос, но Аскальдазд взглядом подал знак не вмешиваться.
– Может, открыть? Хм, не открывается, посмотрим-посмотрим. Какой замочек-то замысловатый, непростая конструкция, - приговаривал Настуриарий, а от загораживаемой его телом двери слышалось характерное постукивание и пощелкивание.
– Что же делать, как разобраться? Ну-ка, глянем с другой стороны, может там подсказка какая, - дверь приоткрылась, и старик с внимательнейшим видом принялся разглядывать механизм с внутренней стороны.
– Смотри-ка, с этой стороны еще сложнее, умеют же делать надежные вещи!
– он отшагнул от раскрытой двери и с победным видом скомандовал архивариусам, - грузи балку обратно, лоботрясы, не понадобилась!
Архивариусы с энтузиазмом и гоготом не меньшими, чем если бы взламывали дверь, принялись под руководством старика загружать тяжеленную балку обратно в кузов вездехода, а мы с администратором поднялись на второй этаж.
– Откуда у Настуриария такая сноровка?
– спросил я, копаясь в чемоданах в поисках инструкции и всего прочего, что могло понадобиться мне при согласовании пилотного проекта и сдаче в производство базы данных.
– Повстанцы научили. Речные.
– Что, хорошо знали дело?
– Они мастера были. Любой сейф открывали. Замок - вообще игрушка.
– Судя по легкости, с которой старик открыл замок, речные - настоящие профи.
– Так говорят в городе. Хотя у реки говорят другое. Говорят, старик научил речных.
– Занятно. Выходит, Настуриарий еще тот интеллигент, и не эрудицией единой славится. Так он бывший повстанец?
– Нет. Он помогал речным. Находил армейские тайники. И открывал.
– Теперь я начинаю больше верить в версию, что скорее речные учились у него. А что ж он оставил такое увлекательное, и, наверняка, прибыльное занятие?
– Армейские его поймали. Хотели расстрелять.
– Предполагаю, что с ним этот номер не удался. Что пошло не так?
– Как раз горные повстанцы появились. У них база была секретная. Никто в армии найти не мог. А он смог.
– Попробую угадать: за это армия отпустила Настуриария по амнистии?
– Не угадал. Расстрел никто не отменял. Но у армии тоже был тайник. Рядом, про него никто не знал. Даже повстанцы. И всех армейских, кто раньше знал, давно расстреляли. Очень секретный тайник. А он знал.
– Администратор вытер лоб рукой, видимо, вспотев от натуги составлять из коротких рубленых предложений непривычно длинные тирады.
– Я все-таки попробую угадать снова: старик открыл армейский тайник повстанцам, они его простили, и он остался с ними, чтобы армейские его не расстреляли.
– Ты еще плохо знаешь кентавридов. Повстанцы прощают только после расстрела. И армия тоже. Старик спрятался в тайнике сам. То есть, только с тремя женами. И законсервировал тайник. Чтобы никто не открыл.
– Смахивает на миф. Что, на неприступной секретной армейской базе оказались припасы, разумеется?
– Армия умеет делать тайники. Припасов хватило на год. Потом он вышел. Армия и повстанцы за год перестреляли друг друга. Уже появились новые. Кто ждал старика, никто не остался.
– А жены как же, остались в тайнике?
– Нет. Он вышел с женами. Всеми тремя. И с детьми. Двумя мальчиками и двумя девочками.
– То есть, с четырьмя детьми? Что, сам тоже родил?!
– с иронией спросил я, так как по мере рассказа Аскальдазда история старика все больше походила на небылицу.
– Младшая жена родила мне двойню, - раздался голос в дверях, и в комнату, постукивая копытами по полу, вошел Настуриарий.
Вроде прежний, а вроде и нет - что-то незримо поменялось в старике за те несколько минут, что прошли после открывания двери в гостиницу. Плечи пошире, осанка погорделивее, да взгляд похитрее, что ли? Впрочем, мне могло это показаться.
– Чего копаетесь?
– хмуро спросил Настуриарий, - ты нашел свой ключ?
Я растерянно пожал плечами. Инструкция уже перекочевала в кармане куртки, а вот мысль о пропавшем ключе мне в голову не приходила. Между тем, ключ пылился невостребованным на тумбочке, куда был брошен сразу после заселения в гостиницу.
– Вот же он!
– радостно воскликнул я, схватив ключ.
Кентавриды лишь настороженно переглянулись, и до меня наконец дошло, что входная дверь была закрыта не мною. Немедленный осмотр всех трех этажей не обнаружил следов посторонних. Озадаченные, мы отправились обратно к архиву, и прояснение загадочного происшествия не заставило себя долго ждать.
Еще в пути зазвонил видеофон администратора, и один из фермеров в панике затараторил, что на подступах к городу заметил, скорее всего, наверно, повстанцев, не мог он ошибиться, какие уж тут сомнения, что ж он, повстанца от фермера не отличит?! Администратор потемнел как туча, и сурово велел фермеру сейчас же сообщить всем, кто находится в городе и поблизости, чтоб стягивались с оружием к управлению, причем непременно сообщить таким же истерическим голосом. Архивариусы притихли в кузове, а Настуриарий молча вытащил невесть откуда огромный пистолет, дунул в бездонное жерло ствола и, как ни в чем не бывало, щелкнул предохранителем. Я тоже и бровью не повел, а просто достал из-под сиденья дробовик, передал его Аскальдазду, затем оттуда же извлек ружье, которое вчера помогало мне находить общий язык с местным населением. Повинуясь профессиональному инстинкту, проверил, на месте ли реперный пистолет. Стоит отметить, что незаменимый в нашей работе прибор, рассчитанный на прострел реперным патроном скальной породы, при необходимости может без труда наделать дырок в любом препятствии, по недоумию ставшем на пути кадастровых реформ.
Навстречу выскочил мотолет с взмыленным кентавридом.
– Повстанцы! Они захватили архив!
– завопил кентаврид, поравнявшись с вездеходом.
Я вспотел и едва унял дрожь. Архив в опасности! Миссия под угрозой! Сейчас все эти повстанцы у меня полягут!
– Горожанам собираться у архива! Ждать моих распоряжений!
– железным голосом приказал администратор в видеофон.
Мы прибыли к архиву раньше всех, так как новость застала нас уже в пути. Перед архивом стоял одинокий забрызганный грязью мотолет. Безоружные архивариусы были перепуганы, и их пришлось оставить снаружи охранять тылы и своим видом обозначать подкреплению, которое скоро должно было прибыть, где находятся повстанцы. Мы же втроем, настороженно озираясь и грозно поводя оружейными стволами по сторонам, вошли в архив.
В приемной архива кентаврид среднего телосложения, то ли серый, то ли давно немытый, примерно ровесник Аскальдазда, вальяжно рассиживал у стола, и одна его рука была занята тем, что висела на рукоятке гранатомета, как на костыле, другая листала наш архивный регистр. Передние копыта легонько отбивали по полу мотивчик песни, слова которой повстанец неразборчиво бубнил себе под нос. Лицо его наполовину прикрывала маска, форма которой будила воспоминания о легендарном Зорро, и являющийся естественным продолжением любого кентавридского тела лошадиный круп усиливал ассоциацию.