Землю - кентаврам!
Шрифт:
– Тюрьма, что ли?
– вклинился я с наивной догадкой.
– Не кощунствуй, это Департамент информации!
– возмутился старик, понизив голос.
– Знаешь, как в народе говорят про Департамент информации?
– Настуриарий воровато оглянулся и просипел мне в ухо: - кентаврид справляет нужду не там, где кентавриду вздумалось, а там, где департаменту оказалось удобнее за ним следить.
– Старик прыснул от смеха, но тут же испуганно вскинулся, пристально вглядевшись в ближайшего прохожего, и с серьезной миной громко продолжил повествование о ландшафтном дизайне столицы.
Мы упорно пренебрегали полезностью пеших прогулок, по-прежнему изображая беспечно мудрое деревенское равнодушие к столичным капризам в ответ на укоряющие взгляды пеших горожан. С каждым кварталом наш автолет собирал таких взглядов все больше, и я без какого-либо восторга подумал, что мой второй визит в столицу кентавридов, скорее всего, сохранится не только в анналах бюрократических хроник.
– Нехорошо как-то!
– наконец не выдержал я.
– Может, пожертвовать временем и прогуляться к Дворцу правительства пешими? Автолет постоит здесь, никуда не денется.
– Теперь уж ни за что!
– с неожиданным озорством возразил Настуриарий.
– С последней войны ближе десяти кварталов к Дворцу правительства ни один транспорт не пропускали, разве что правительственные эскорты по специально охраняемому маршруту. А нам осталось-то всего квартал!
– и старик хохотнул, как мне показалось после его слов, с легким безумством.
Я выглянул из кабины. Над крышами зданий барражировали три оранжевых катера, причем у каждого на орудийных платформах обязательно что-нибудь торчало. Снизу не разобрать, но нетрудно догадаться, что торчать над обтекаемыми фюзеляжами на орудийных платформах могут лишь приведенные в боевую готовность пушки.
– Жарковато в столице!
– прохрипел я, ослабляя сдавивший шею воротник, - а почему нас не остановили?
– Ты не похож на повстанца. Более того, ты и на кентаврида-то похож не полностью, так что командование попросту не решило, что же делать, и сейчас, могу поклясться, в суматохе пытается найти ответственных и согласовать дальнейшие действия с вышестоящими инстанциями!
– Настуриарий лучился, как нашкодивший сорванец, и задорно похлопывал меня по плечу: дескать, ни хрена все равно не сделают, так что наслаждайся ситуацией.
В этот момент у меня появились очередные вопросы о прошлом старика, но обстановка не особо располагала к сиюминутным откровениям.
Как удачно, что я был не на родном "Урале-600". Его простенькая противометеоритная пушечка могла бы стать в этот день поводом для вооруженного конфликта между двумя цивилизациями. В оправдание кентаврихорского командования могу признать, что я оказался в не меньшем замешательстве, и тоже не успел определиться с правильным решением до того момента, когда наш автолет оказался на краю большой площади. Открывшуюся за площадью перспективу заняло большое помпезное здание, а если говорить точнее, то целый комплекс зданий, который и представлял собой Дворец правительства. Широкая лестница с пандусами по бокам, ведущая к парадному входу в виде трех высоких порталов, была запружена толпами кентавридов, причем многие, насколько позволяли судить мои познания кентавридов, были в военной форме, в-основном серого цвета. В небе появились новые боевые корабли, а ранее замеченные мною оранжевые катера садились на площадь между нашим автолетом и дворцом. Из-за центрального купола дворца, с упрятанной где-то между зданиями взлетной площадки взмыла вверх аэрояхта и умчалась в окружении истребителей.
– Президентский транспорт, оторви мои копыта!
– воскликнул Настуриарий.
– Стоп! Хватит!
– Решительно сказал я, останавливая автолет.
– Еще несколько метров, и нас встретят таким салютом, что осколки зашвырнет за окраину!
Хотя Настуриарий не стал возражать, соглашаясь со справедливостью моих слов, все же физиономия его выражала глубокое сожаление, словно он не довел до конца дело всей своей жизни, за которое его бы вспоминали потомки. Я был уверен, что он зря расстраивается, место в хрониках теперь нам уж точно обеспечено, а визит к власть предержащим Кентаврихоры только начинался.
Мы вышли из кабины и расслабленной походкой, без резких движений, пересекли площадь. Возле оранжевых катеров патруля кентаврид в голубой форме летной полиции проверил документы Настуриария и даже просканировал сетчатку его глаза, но со мной возиться не стал. Скорее всего, командование сошлось на том, что я вряд ли могу оказаться кентавридом, ловко выдающим себя за единственного находящегося сегодня на планете человека. Окончив процедуру идентификации личности Настуриария, страж порядка звякнул серебряными крылышками на ногах и молча отступил к катеру, освобождая дорогу, но два других встали по бокам, намереваясь сопровождать нас до дворцовой лестницы. Мы без лишних слов продолжили путь. Толпа впереди заметно редела и становилась пестрее по мере того, как в ней уменьшалось количество кентавридов в монотонно-серой военной форме. Бросалось в глаза то, что, несмотря на разнообразие цветов и формы одежды, собравшиеся на лестнице кентавриды по своему естественному окрасу были в-основном вороные. У земных ксенологов существовала пока неподтвержденная версия, что вороная масть у кентавридов неофициально считается признаком родовой аристократии.
Сопровождающие нас кентавриды летной полиции начали отставать в трех десятках шагов до встречающих, а за двадцать шагов и вовсе остановились, опять же звякнув серебром щеголеватых крылышек на пястьях передних ног. Настуриарий презрительно фыркнул и притопнул передними копытами.
– Это местная манера хорохориться?
– краем рта спросил я старика.
Старик интригующе ухмыльнулся и ответил так же украдкой:
– Крылышки отточены и в схватке применяются как боевые ножи, так что их звон - предупреждение, что эти самоуверенные юнцы неподалеку и следят за нами. А я дал понять, что справлюсь с ними без оружия.
Тем временем мы сделали еще десяток шагов и остановились почти вплотную к ступенькам. Кентавридов на лестнице оставалось всего около полусотни, они возбужденно переговаривались и с любопытством разглядывали виновников суеты. При нашем приближении вперед выступил кентаврид в фиолетовой форме с золотыми нашивками и воротом, чья величественная осанка и посадка головы сразу выдавали аристократический характер, несмотря на тучность. Он широко развел руками и поднял правое копыто к своему могучему торсу в приветствии:
– Мы приветствуем тебя, гость с Земли! Перед тобой Зервх, министр информации и коммуникаций. Надеюсь, тебя не оскорбил небольшой переполох.
К слову, передние ноги его над самыми копытами посверкивали великолепными золотыми лезвиями, которые я уже не рассматривал как исключительно декоративное украшение. Представляясь, как мне показалось по его тону, он едва не обронил вслух "пади ниц, смерд!", а реплика Зервха по поводу переполоха сквозила не столько надеждой на то, что я действительно не оскорблен, сколько приказом, что мне не разрешено оскорбиться. Да, по всей видимости, столичные мало интересовались событиями в провинции, так что я отметил, что придется и здесь осадить пару жеребцов, чтобы научились уважать. Разумеется, при выборе методов следовало делать поправку на утонченный столичный менталитет, и в качестве способа привлечения внимания и убеждения использовать дипломатию, а не большой калибр. Тем более что арсенал находился в автолете на другом краю площади.