Зеркальный лабиринт
Шрифт:
— Я тоже так подумал. — согласился Джинн, поливая свою порцию чесночным соусом, — Я вот к тебе из-за чего. В прошлый раз ты говорила, что этот Дагвард спёр у вас какую-то вещицу из находок.
— Коробочку с ключом. — вмешалась в разговор Татьяна.
— Каким ключом? — хором спросили Анна с Джинном.
— Не знаю. Внутри коробочки, кстати, в своё время — в XIX-начале ХХ века в таких держали чай, лежал ключ. И немного старинных денег. Монеты, отчеканенные в начале ХХ века в России.
— Ключ. — задумчиво проговорила Анна, — А где сейчас эта коробочка?
— Отнесла на работу в институт. Лежит где-то в камералке. — ответила Татьяна, — А что?
— А может — это от твоего сейфа ключ. — предположил Джинн.
— Вполне может быть. Если учесть, что сейф был изготовлен в 1908 году, а в коробочке лежали монеты того же периода. — кивнула Анна, смачно обгладывая куриную косточку.
— Вы знаете, Даниэль Дагвард передал мне ещё кое-что. — сказала Татьяна.
— М? — повернулась к ней дочь.
— Свои дневники. Я пролистала их, там есть кое-что, что может быть вам интересно. Сейчас я их принесу. Они у меня в кабинете.
Татьяна поднялась и вышла.
— Дагвард мотает срок на Фобосе. — сказал Джинн, — Я тут навёл справки. Недавно подал прошение об условно-досрочном освобождении. Уже третье по счёту.
— Ясно. И что предлагаешь — навестить узника?
— Посмотрим, что он там наваял в своих мемуарах. Но не помешало бы.
— Март рассказывал мне свои сны. И в них фигурировал некий сейф. — напомнила Анна, — Мама тоже рассказала мне свой сон, довольно странный, в котором тоже был сейф. Я этот сейф видела наяву. В лабиринте.
— Осталось выяснить — в каких отношениях Дагвард был с этим сейфом. — фыркнул Джинн.
— А вот нафига, действительно, он спёр ключ?
— Думаю, что просто из вредности характера. — ответил Джинн.
Малинин приподнялся на кушетке и сел. Голова немного кружилась.
Приснится же такое. — привычно подумал он.
— Что ты опять мутишь, не пойму? — продолжал между тем греметь Комбриг, — Баламут!
Не ори! — хотел сказать Малинин, но промолчал. Вместо этого встал и, жестом пригласив бывшего начальника следовать за ним, проковылял за ширму к Рентгену. Там, убедившись, что в медотсеке и в коридоре перед ним никого посторонних нет, всё так же молча указал Комбригу на одно из кресел.
— Да что за тайны Мадридского двора? — продолжал кипятиться Комбриг.
— Дела давно минувших дней. — в тон ему отозвался Адмирал, — Преданья старины глубокой. У Юзовцева сын есть. И служил этот парень одно время под моим непосредственным началом. Так что оказаться он со своей эскадрой возле Зэду он мог ещё и по этой причине.
— Так ты опять об этом! — воскликнул Комбриг, — Постой-ка… Юзовцев… Не помню такого.
— Так он под другой фамилией служил. И служит. — ответил Малинин, — Старыгин.
— Понятно.
— Ничего пока что не понятно. — сварливо ответил Малинин, — Меня тут пару стандартных суток назад на допрос в Следственный Департамент вызвали. И подозреваю, что вот по этому делу. Откуда им стало известно, — не понимаю.
И Малинин поведал бывшему начальнику о последних событиях.
— И был этот Репа — протеже Юзовцева. — закончил Адмирал, — И вот…
— Что?
— Постой-ка! Его же прихватили за шпионаж! Причём взяли с поличным, можно сказать! И отправили потом срок мотать в «Чёрный Дельфин», если мне память не изменяет!
— Значит, кто-то от его имени тебе рандеву назначить пытался. — сказал Комбриг, — Тем более, как ты говоришь, картинки на экране коммутатора не было.
— И это ещё при том, что Следственный Департамент даже бывшими военными не занимается. Мы по другому ведомству.
— А с чего ты вдруг взял, что всё это связано с твоими воспоминаниями? — спросил Комбриг.
— Не знаю. Интуиция.
— Интуиция… — пробурчал Комбриг, — Лучше вспомни, с кем ты ещё делился своими воспоминаниями.
— Только со Старыгиным. Ну Рентген и ты ещё. Кто из вас мог проговориться?
— Это вряд ли. — ответил Комбриг, — Скорее всего — просто у стен есть уши. Ну и связь, опять же прослушивают. Думаешь — нас всех спроста здесь собрали? Нет, казак, здесь — за нами уследить проще.
Повисла тягостная пауза, в продолжение которой Малинин напряжённо обдумывал услышанное. И чем больше думал — тем больше в душе крепла уверенность, что дело это бросать нельзя. Вот и Пушкин с ним связаться пытался явно не просто так.
— Вот что. — произнёс Комбриг уже мягче, — Нашёл я для тебя кое-что. Лет десять-пятнадцать назад, а может и больше, прихватили наши ребята из разведки двоих гавриков — братьев-близнецов. Художеств за ними числилось — мама не горюй. Там и пособничество в краже оружия, и контрабанда, и много чего ещё.
— Это Дагварды что ли? — сразу припомнил Малинин.
— Они, матьихети.
— Их, вроде, упекли на двадцать пять лет, но потом одного выпустили.
— Было дело.
— И тот, кого выпустили, потом того… свихнулся. Хотя репутацию психа заполучил гораздо раньше.
— Да, биография у них интересная у обоих. Но я про другого, Даниэля, про того, который остался сидеть. Изначально выпустить собирались его, он показался ребятам из разведки более адекватным и готовым к сотрудничеству. Но когда они просматривали его досье, то наткнулись на эту историю.
— Это какую?
— Да были они на Зэду. Причём совершенно легально. Археологи, которые там холм раскапывали, наняли их для вывоза находок. Не знаю, что там с младшим приключилось, а вот старший на допросе начал рассказывать такое… Из-за этого его сначала на медкомиссию засунули, вменяемость проверить... оказался здоров…